Диолея согнулась, словно кто-то с силой обрушил кулак на её солнечное сплетение: в голове что-то взорвалось, смрад и холод смерти ударили в лицо. Мирра, изумлённая и испуганная, успела подхватить её на руки, не дав упасть, едва уловила в глазах подруги непереносимую боль, едва только губы приоткрылись, не успев даже задать вопрос, как…

В глубине сада словно ожил яркий, жёлто-красный дракон: бесконечная вереница огней тянулась из близлежащих улиц к воротам, на секунду запнулась перед кованной решёткой, но через миг, прорвав плотину, устремилась вперёд, с каждой секундой поедая ненасытной огненной глоткой спасительное расстояние, отделяющее вход в аллеи и палаточный городок. Убегая от этого смертоносного потока лавы, со всех концов к особняку устремились разошедшиеся было по тихим уголкам владения градоначальника эволэки и кураторы, сорвалась навстречу приближающейся толпе дюжина бойцов СБ, да четыре киборга, – всё, что могли противопоставить ибисовцы разъярённой толпе…

Никто не предполагал ничего подобного. Когда из переулков прямо к воротам выплеснулись толпы народа, с фонарями, факелами, палками, арматурой, топорами, на пути кровожадной стаи встали только два патрульных экипажа, по паре Стражей в каждом. Увидев приближающийся девятый вал из живых тел и мгновенно оценив обстановку, трое полицейских двинулись навстречу, обнажая оружие, а их товарищ юркнул в машину, к рации. Но всё происходило слишком стремительно: трое храбрецов даже не успели выкрикнуть положенное предупреждение, требование остановиться, как в них полетел настоящий град камней. Они упали, заливая мостовую алой кровью, кто успел-таки достать пистолет, грохнул выстрел, другой, но толпа просто смела их, растоптала. Единственный уцелевший страж порядка бросился на выручку своим друзьям и также успел выстрелить дважды, но у нападавших были не только палки…

В первые секунды атаки в палаточном городке возникла полная неразбериха: те, кто услышал выстрелы, но ещё не мог увидеть всей картины в целом, бросился на звук стрельбы и нарастающего шума приближающейся толпы, а те из ибисовцев, кто уже понял, что сейчас начнётся жуткая бойня, наоборот, постарались убраться к особняку. Между деревьями и палатками закрутилось множество больших и малых водоворотов: убегающие хватали за рукава и плечи своих коллег и друзей, орали, что надо как можно быстрее уходить под защиту стен, те же, не осознавая причины паники, старались в жутком гвалте и хаосе понять, что, собственно, происходит… Потеря этих бесценных секунд эволэкам дорого обошлась…

Вторыми приняли на себя удар бойцы СБ, одно отделение. Тактически очень гибкая структура, но крайне малочисленная, к тому же открывшая огонь травматическими патронами – стрельба у ворот была воспринята, как неудачная попытка экипажей полиции остановить незваных и крайне агрессивно настроенных «гостей». Тут же в первых рядах приближающейся живой стены, расцвеченной призрачным светом бесчисленных факелов и острыми кинжалами лучей фонариков, стали падать, словно споткнувшись, люди, и заходиться криком, хрипом и проклятиями. Бойцы Нечаева в считанные секунды опустошили магазины, но в них уже летели булыжники, на перезарядку дробовиков времени просто не было, и охрана схватилась за пистолеты, но было поздно. Кто-то упал, обливаясь кровью, кто-то схватился за сломанную руку или ногу – в порыве пьяной ярости, словно выпущенные катапультой, тяжёлые камни, ещё пахнущие стылой землёй, из которой их вырвали считанные минуты назад, проламывали черепа и дробили кости… Осознание серьёзности намерений атакующих пришло слишком поздно…