Продавец, сверив чеки, в том числе с пометкой кассира, отдавал покупателю выбранный товар и копии мягких чеков. Он получал платежные документы, в которых значилась полная уплаченная денежная сумма. Все были довольны, поскольку иностранных граждан не обманывали, а наносился ущерб государству, так как подложный товар, купленный за рубли и проданный за иностранную валюту, принадлежал работникам «Березки», и валюта не попадала в бюджет государства, а незаконно присваивалась. Здесь налицо нарушения целого букета статей Уголовного кодекса, но основной из них была серьезная восемьдесят восьмая.

Тем временем Гайдуков продолжал находиться в здании управления и постоянно давал советы молодому следователю по поводу проведения допросов. Спустя примерно час Олег не выдержал:

– Сергей, если хочешь помочь, допроси двух-трех продавцов, у тебя до конца дежурства есть еще время. Если нет, лучше не мешай.

Теперь на Гайдукова никто не обращал внимания, все были заняты конкретной работой. Он понял, что уголовное дело, возбужденное молодым следователем, весьма перспективное, резонансное, и выглядел как побитый пес. Ночью работники «Березки» находились в кабинетах, сидели в коридоре на шестом этаже, накинув на себя шинели, форменные куртки. Некоторые, как привидения, с удрученным видом и наброшенными на плечи шинелями бродили по темным углам коридора. В это время у оперативников кипела работа. Часть объяснений, протоколов досмотров вместе с валютой, которые первоначально концентрировались у инициатора разработки, теперь стопкой лежали на столе у следователя. Он приступил к проведению допросов. Расследование пошло полным ходом.

Нещадимов понимал, что после возбуждения уголовного дела большая половина задержанных работников торговли будет уволена по различным причинам, а ему потребуется информация о ситуации в универмаге как объекте, находящемся в его оперативном обслуживании. Поэтому ему нужно было использовать создавшуюся ситуацию в своих оперативных интересах.

В этой связи для общения он выбрал симпатичную, с огромными синими глазами 34-летнюю Ирину Маркину, старшего продавца ювелирного отдела. В магазине она работала около шести лет, была замужем, имела 12-летнюю дочь. В процессе досмотра оперативники обнаружили у нее в дамской сумке 42 доллара. В протоколе с ее слов значилось, что валюту нашла на полу в торговом зале. Нещадимов пригласил Маркину в кабинет для уточнения полученного объяснения. Как ему показалось, он выбрал правильный «объект».

– Ирина, расскажите, где вы взяли доллары, находившиеся в вашей сумке? – глядя в протокол, спросил он.

– Я уже говорила вашим сотрудникам, нашла.

– В универмаге вы работаете давно и не можете не знать, как продавцы приобретают иностранную валюту?

– Может, кто и занимается незаконными валютными операция, мне об этом ничего не известно. Сама я к ним не имею никакого отношения.

– Послушайте, Ирина, 42 доллара это уже 88-я статья Уголовного кодекса, по которой вам уготовано от трех до восьми лет. В случае сотрудничества со следствием постараемся смягчить наказание. Подумайте о своей дочери-подростке?

– Доллары я нашла, а за найденную иностранную валюту у нас не сажают.

– Поверьте, в ходе следствия будет установлено, что валюта вами и другими тоже приобретена незаконным путем. Сегодня следователь задержит вас на трое суток, а потом арестует, и можете до суда не увидеть своих близких. Судить всю вашу компанию будет скорее всего Кузнецова, судья Пролетарского районного суда, известная своей нелояльностью к различного рода мошенникам, валютчикам, казнокрадам. Так что светит вам по меньшей мере семь лет с конфискацией. Ну как, устраивает вас такая перспектива?