Лес, что окружал меня до этого, внезапно превратился в частокол, на котором корёжились различные уродцы. И насажены они были на эти колья всем подряд: кто-то через рот, кто-то животом, имелись даже совсем пошлые примеры. Вся эта масса выла, шевелилась и всячески стремилась дотянуться до меня своими окровавленными пальцами.

Впервые в жизни мне стало жутко, впору прямо здесь же свой небольшой кирпичный заводик открывать.

Но самое веселье меня ожидало впереди, когда наконец закончились метаморфозы местного населения. У некоторых вместо рук и ног теперь находились острые, слегка изогнутые мечи, у других появилась густая шерсть, волчьи головы и когтистые лапы, я даже чувака, с головой от носорога рассмотреть успел.

А затем я рванул наутёк. Сорвался с места, словно школьник, который секунду назад разбил стекло в полицейской машине. Мне даже оборачиваться было не нужно, чтобы понять: вся эта орава уродцев следует за мной по пятам.

Заборы вокруг превратились в прозрачные, сетчатые, и как бы я ни стремился почаще сворачивать, мою спину успевали заметить. Огромное бетонное, вымазанное в крови здание, выросло словно из-под земли и я тут же ворвался внутрь, захлопнув дверь за спиной. На неё моментально посыпался град ударов, а через пару секунд острое, хищно изогнутое лезвие пробило дверь и вылезло в паре сантиметров от моей головы. Я даже отражение собственных глаз в нём увидел.

Домик я, конечно, выбрал тот ещё: металлический пол впереди вымазан кровью, как и его стены. Окна забраны решёткой и, скорее всего, не для того, чтобы защититься от тех, кто снаружи. Что-то мне подсказывает, это сделано для тех, кто посмел войти внутрь.

Я обернулся на дверь, за которой вдруг образовалась тишина и убедился в собственных выводах. Ручки не было от слова совсем, а через всё дверное полотно проходило несколько металлических штырей, наглухо блокируя выход. Мне даже смысла не было удерживать её всё это время.

Шорох за углом прозвучал подобно раскату грома в наступившей гробовой тишине. Кто-то или что-то цокало по железному полу, перебирая сотней острых коготков или лапок. Как по мне, пусть это будет суперогромное чудовище, лишь к насекомым отношения не имело.

Мои мысли будто услышали и прямо из-за угла на меня вылетела целая орава тараканов, величиной с ботинок сорок пятого размера.

Путь вперёд отрезан, остаётся подвал. О да, самое моё гениальное решение, щемиться в тёмное подземелье в этом прекрасном доме. Но на тот момент мне оно показалось намного лучше, чем попасть под раздачу пары тысяч тараканов.

Железная дверь с грохотом закрылась за спиной, отрезав основную кишащую массу, но парочка всё же успела забежать внутрь вместе со мной. Мерзкий зеленоватый тусклый свет делал лишь хуже, хотя в полной темноте я бы сейчас желал оказаться меньше всего.

Пританцовывая, я с противным хрустом давил проникших в подвал насекомых. С головой у них явно беда: на людей бросаются, один из них даже успел схватить меня за ботинок. Он так и висел до последнего, пока я не приложил им о стену.

Тишина казалась давящей. Я слышал, как гудит напряжение в лампах под потолком. Вонь стоит такая, что, того и гляди, блевану и это при моей нервной системе.

Внезапный громкий стук заставил меня вздрогнуть и грязно выругаться. Ствол обреза подрагивал в руках, а я начал осторожно продвигаться вперёд. Ну не стоять же в дверях, на самом-то деле, вдруг впереди не всё так ужасно, как рисует воображение?

Вот только рисует оно такое, что никакого желания идти и смотреть не возникает.

Грохот повторился, будто кто-то кувалдой по листу железа вдарил, аж уши заложило.