.

Одним словом, западноевропейцы хотели прозрачности советской позиции по этому вопросу. Их озабоченность могла быть снята, если бы СССР заявил им, что количество ракет СС-20 не будет превышать количество старых ракет СС-4 и СС-5, тем более что последние должны были быть сняты вообще с вооружения. «Делалось это у нас в глубокой тайне, – пишет А.Ф. Добрынин, – и без объяснения, что эти ракеты ставились на замену, а не в дополнение к уже существующим ракетам старого поколения»[219].

Глава советского правительства А.Н. Косыгин о содержании беседы с Гельмутом Шмидтом доложил в Политбюро. Министр обороны Д.Ф. Устинов был бескомпромиссен: «Ишь чего захотели, раскрыть им наши планы. Да еще скорректируй их! А кто даст гарантии, что они после этого откажутся от своих планов?» [220]. Устинов был совершенно убежден в том, что «НАТО все равно, что бы мы не сделали, разместит в Европе свои ядерные ракеты сродней дальности», и потому неважно, дадим ли мы им поводы. «Что, снова будем плестись в хвосте?» – добавил он в разговоре с Громыко[221]. Жесткая позиция Устинова на Политбюро взяла верх. Возможность плодотворного диалога с западноевропейцами в этот короткий, но очень важный отрезок времени была нашей дипломатией упущена. Хотя, конечно, и нельзя утверждать, что был упущен шанс предотвратить принятие решений НАТО и последующее развертывание американских ракет средней дальности.

Администрация Картера информировала Кремль о том, что на декабрьской сессии НАТО (1979 г.) она будет добиваться решения о размещении американских ракет в Европе. В Кремле с запозданием оценили масштабы угрозы, которая в будущем может нависнуть над Советским Союзом. В Москве стали категорически возражать против этих планов. 6 октября 1980 г. Брежнев предложил демонтировать часть уже размещенных ракет СС-20, а также вывести из ГДР 20 тыс. советских войск и 1000 танков в течение следующего года, в обмен на отказ НАТО разместить американские ракеты в европейских странах. Однако со стороны США инициатива Брежнева не нашла поддержки.

Позиция советского руководства по евроракетам на том этапе в отечественной и зарубежной историографии подвергалась критической оценке. По мнению Дж. Боффа, «советская дипломатия оказалась не на высоте. Ракеты СС-20 бросили ФРГ, Францию, Италию и другие европейские страны в объятья США и в то же время отдаляли Варшаву, Прагу и Будапешт от Москвы»[222]. Некоторыми российскими историками решение о размещении на европейской части СССР ракет РСД-20 также рассматривается, как создание нашей страной нового очага международной напряженности [223]. Это был серьезный просчет середины 70-х годов, который привел к созданию в Европе второго стратегического фронта против СССР и к обострению военного противоборства не только с США, но и со всеми странами Запада Европы, а также содействовал отходу от разрядки напряженности в конце 70-х годов[224].

12 декабря 1979 года на сессии НАТО было принято убийственное решение о развертывании в 1983 году 672 ракет средней дальности с ядерными боеголовками (108 «Першинг-2» и 464 крылатых ракет «Томагавк» на территории Англии, Италии, ФРГ, Бельгии и Нидерландов)[225].

В ноябре 1981 года Рональд Рейган выступил с инициативой, получившей название «нулевой вариант». Он предусматривал ликвидацию размещенных ракет СС-20 за отказ разместить в Западной Европе «Першинг-2» и крылатые ракеты[226]. Однако, по мнению Г.М. Корниенко, последующие события показали, что это был всего лишь пропагандистский ход, рассчитанный на то, что Советский Союз никогда не согласится с таким вариантом