. «Красные», такие, как Рид и члены МРМ, были «бельмом на глазу» у американского правительства и американского истеблишмента, которые презирали большевизм и боялись, что он может вдохновить на подобное же революционное движение или по крайней мере, на требования радикальных перемен в самих Соединенных Штатах. (Аналогичный страх также преследовал элиты, находящиеся у власти в европейских странах.) Поэтому все сочувствующие большевизму беспощадно преследовались. МРМ был разогнан, и с помощью СМИ правительство организовало кампанию, направленную на то, чтобы убедить американский народ в опасности «безбожного большевизма». Пламя «красной угрозы» раздували прежде всего газеты пресс-барона Уильяма Рэндольфа Херста, который вдохновил Орсона Уэллса на его известный фильм «Гражданин Кейн»^>49. А Митчелл Палмер, генеральный прокурор якобы идеалистичного и демократического президента Вудро Вильсона, во многих отношениях расист и антидемократ, подверг преследованиям и / или суммарной депортации тысячи реальных и мнимых «красных радикалов» во время так называемых «рейдов Палмера» в 1919 – 20^>50. Кроме того, американские войска присоединились к контингентам английских, французских и других иностранных войск, которые были отправлены в Россию их правительствами в 1918–1920 гг. для того, чтобы помочь сторонникам царя, «белым», в беспощадной борьбе с большевиками^>51. Особенно усердный помощник Палмера, Джон Эдгар Гувер, был полностью одержим идеей «красной опасности». Позже, в течение своей долгой карьеры в качестве директора ФБР, он показал себя гораздо активнее в охоте на реальных или мнимых «красных», чем в борьбе против бандитов, таких, как Аль Капоне^>52. Исследователь истории ФБР Уильям У. Тернер описывает Гувера как «Бога-Отца антикоммунистического богословия» и как человека, который искал коммунистов «под каждой кроватью»^>53. Пятьдесят лет спустя после той давней «красной угрозы» Гувер будет продолжать охотиться на «красных» дома и даже за рубежом; в 1970-х годах ФБР хранило объемистый файл на премьер-министра Канады Трюдо, которого Гувер подозревал в том, что тот является «тайным коммунистом»^>54.

В то время американское правительство сражалось с «красной угрозой» при помощи внутренних репрессий и вооруженной интервенции в России, в то время как в Европе подходила к концу Первая мировая война. Тем не менее в России большевики победили и создали новое государство, Союз Советских Социалистических Республик (СССР). В самих Соединенных Штатах «красные» были подавлены, но не уничтожены; они пережили «борьбу с красной угрозой» и перегруппировались в новую Коммунистическую партию. Коммунизм сохранил значительную долю симпатий среди американского рабочего класса и влияние на него и стимулировал деятельность нескольких наиболее динамичных активистов в рамках профсоюзного движения^>55.

Таким образом, призрак большевизма продолжал преследовать американский истеблишмент. Страх перед «красной революцией» даже вспыхнул снова, когда печально известный крах на Уолл-стрит 1929 года ознаменовал собой начало всемирного экономического кризиса, известного как Великая депрессия. Эта экономическая чума привела к беспрецедентному уровню безработицы и невыразимым страданиям. Она также подтвердила теорию Маркса о развитии и неизбежной кончине капиталистической системы – анализ, который вдохновил революционеров-большевиков. В любом случае Великая депрессия резко выявила недостатки Америки и международного капитализма, тем более, что на родине большевизма, где при Сталине шла быстрая индустриализация, не испытывали ни экономического кризиса, ни массовой безработицы. Напротив, в 1930-е годы Советский Союз испытывал настоящую промышленную революцию. Американский историк Джон Х. Баккер даже сравнил это быстрое развитие советской экономики с экономическим бумом в Западной Германии после Второй мировой войны, широко известным как «экономическое чудо»