Однако наряду с общими чертами существовал и ряд отличий американской религиозной жизни от британской. И отличия эти касались в первую очередь положения самой англиканской церкви. Хотя официально англиканство считалось основным вероисповеданием во всех южных и отдельных северных колониях, на деле оно охватывало совсем небольшую часть верующего населения. Позиции англиканской церкви в значительной степени подрывались пассивностью ее британского руководства, которое, по сути, не оказывало никакой административной поддержки своему отделению в колониях. Если какие церкви и преуспевали в Америке, то это отколовшиеся от англиканства пресвитериане, конгрегационалисты, баптисты и квакеры, объединявшие в своих рядах куда большее число колонистов. Их «догмой» являлось инакомыслие или, во всяком случае, диссидентские традиции, которые предполагали протест и требование очищения вместо покорного следования догматам англиканской церкви. Даже великий пожар «возрожденческого» движения разгорелся не без помощи религиозного огня в Америке (пусть это пламя имело несколько другой оттенок). Инспирированная выступлениями такой церковной знаменитости, как английский проповедник Джордж Уитфилд, в 1730-1740-х годах сначала в Новой Англии, а затем и в других колониях возникло учение о «Великом Пробуждении». Оно стало той основополагающей идеей, которая звала колонистов к сплочению и укреплению во имя истины и чистоты. По мнению некоторых историков, горячая полемика, сопровождавшая феномен «Пробуждения», сыграла свою роль в приобщении американцев к традиции конфронтации, причем не только в религиозных вопросах. Ибо, начав противоречить, очень легко переключиться с религии, например, на политику. Таким образом, столь любимая колонистами «свобода», получила широкое распространение как в церковной, так и в мирской областях.
Преподобный Джордж Уитфилд (1769 г.)
И что в результате? Следует признать: существовало в Америке нечто такое – и это касалось как высоких сфер духа, так и повседневной действительности, – что отдаляло (и отвращало) ее обитателей, вчерашних англичан, от их бывшей родины. Нашелся человек, который попытался дать определение этому неуловимому «нечто», уникальным чертам характера американцев. Им стал переселенец из Франции по имени Мишель-Гийом-Жан де Кревекер. В 1770-х годах он написал серию статей, в которых исследовал природу американской жизни. В одной из своих работ, опубликованной в 1782 году и озаглавленной «Письма американского фермера», он поставил весьма непростой вопрос: «Так что же собой представляет американец, каков этот новый человек?» И вот как Кревекер отвечал:
Он либо европеец, либо потомок европейцев, и отсюда столь необычное смешение разных кровей, какого вы не найдете ни в одной другой стране… Он американец – тот, кто, расставшись со всеми прежними привычками и предрассудками, приобретает новые, продиктованные новым укладом жизни, которая его окружает. Американцы – западные пилигримы, принесшие с собой огромный багаж искусств, наук, законов и индустрии, задолго до того зародившихся на востоке; и они завершат этот большой круг.