– Что правда, то правда. – признал Дор. – Вот, наверное, и всё.

– Нет-нет. – язвительно укорил его приятель. – Ты забыл упомянуть ещё одну. Не так ли?

Волшебник как-то стушевался. Юноша с любопытством посмотрел на учителя.

– Действительно, подзабыл. – смущённо признал Дор. – Книга Итога.

– Помниться, – загадочно улыбаясь, издевательски продолжил вгонять друга в краску Бес, – наш общий знакомый очень хотел ей завладеть. По сути, этим желанием я и обязан своим появлением. Не так ли?

– Что было, то было. – сурово признался волшебник. – К ней прилагается Секира Палача. Теперь всё? – он глянул на Красного. – Больше ничего не забыл?

– Теперь всё. – ещё шире раздвигая уголки рта и обнажая острые зубы, самодовольно кивнул Бес. – И прости, что назвал тебя старым маразматиком. С памятью у тебя всё в порядке.

В ответ Дор только тяжело и устало вздохнул.

– И куда нам теперь? – спросил Горн, которого интересовали не препирательства между старыми друзьями, а какими должны быть их действия.

– Меня больше волнует не куда, – в свойственной ему язвительной манере, спросил Красный, – а как мы попадём туда, куда надо попасть. Что скажешь, дружище? Насколько я понимаю, пустыню мальчишка пешком не одолеет. Я, может, и выберусь, а вот он вряд ли. Мне его на себе не вынести. И вообще, я привык путешествовать на чужом плече. Копыта, знаете ли, не казённые.

– Это не твоя печаль. – таинственно подмигнув Горну, сказал волшебник. – Я уже обо всём позаботился.

Горн торопился. Учитель сказал, что в запасе есть дней пять-шесть. Два ушло на замачивание шкуры, в течение которых ему трижды, чтобы не терять время, приходилось расширять сознание. Под действием лекарства, сделанного на основе яда, которым щедро делился хвост Цербы, учёба шла не в пример быстрей. Самые важные из книг, написанных Дором за почти шестьсот лет, были даже не прочитаны, проглочены. Правда, расплачиваться за это пришлось беспокойным сном и ломотой в костях, но Дор обещал, что это быстро пройдёт.

Теперь осталось подождать, пока она высохнет на раскалённом песке. Горн с тоской поглядел на шкуру.

– Что ты с ней возишься? – изнывающий от жары Бес томился в тени пальмы. – Всё равно не успеешь. Не сегодня завтра они заявятся, и мы уйдём. Сколько времени у тебя уйдёт их пошить? Неделя? Лучше сосредоточься на учёбе. Сыпани дозу побольше, кайфани. Только смотри, чтобы башка не закипела. На кой нам нужен герой с вываренными мозгами.

– Вот сам и пей эту отраву. – поправляя растяжку и расправляя на ней шкурку, буркнул юноша.

– Не, мне нельзя. – вальяжно помахивая трезубцем, к которому были прикреплены небольшие пальмовые листья навроде веера, ответил тунеядец. – У меня от него изжога, и кожа становится бронзовой. Мне этот цвет не идёт.

– Слушай, Красный. – разминая занывшую от неудобной позы спину, сказал Горн. – Давно хочу спросить.

– Спрашивай. – высокомерно разрешил сибарит. – Можешь даже два раза.

– Как так вышло, что вы с учителем, – парень замялся, – ну ты понял.

– Нет. – притворился бестолковым Бес. – Учись ставить вопросы конкретнее.

– Как так вышло, что вы с ним, как бы, одно и то же?

– Начнём с того, что, во-первых, мы с Дором не одно и то же. Далеко не одно то же. По идее, я задумывался, как дерьмовая сторона его сущности. А во-вторых, я давно не он. Я самостоятельная личность.

– Н-да, понятней не стало. – Горн плюхнулся рядом. – Давай заново.

– Второй вопрос платный. – Бес протянул ему трезубец. – Помаши на меня. Я устал.

– Ты же сказал, что я могу задать два вопроса. – припомнил юноша, всё же забирая импровизированный веер. – Учитель говорит, что слово надо держать.