– Мы сегодня в какой-то мере будем отбивать хлеб у Лизы Блюдовой, – усмехнулся Ванек, – с сельским хозяйством соприкоснемся. Миня Хаузин рекомендовал нам посетить опытный участок, где уборку ячменя ведут барсуки. Ни одного зернышка потерь, уверяет он, не в пример нашим крестьянам.

– С Барменом этим не соскучишься, – сказал признательно Куян, – дошлейший старикан, ведь уже под восемьдесят, а шустрее пацана.

– Занятная личность, – согласился Ванек. – Помимо этого еще немало явок подкинул, куда нам с тобой не грех заглянуть, развлечься…

Барсуки – хлеборобы и доноры сала.

Поля, на которые ни приехали, и впрямь можно было смело относить к образцово-показательным. Огромная стая сусликов и барсуков в считанные минуты очищала их, унося зерно в защечных мешках в специальные бункера. Если раньше за это их жестоко преследовали, выливали из нор и убивали, то теперь всячески ублажают. Им и самим нравились эти цивилизованные отношения, они с удовольствием сменили норы на многоэтажные домики со многими удобствами. Трудолюбием они отличались завиднейшим, воистину хлеборобским, обостренно чувствовали, что этот страдный день год кормит. Что было совсем непривычно так это то, что работа велась в абсолютной тишине, в воздух не исторгались клубы дыма от работающих комбайнов и машин, не было даже следов, бескрайняя нива все также перекатывалась под ветерком волнами, стебель был цел, исчезало только зерно.

Наряду с этим в таких городках были открыты донорские пункты по сдаче барсучьего сала. Умные животные буквально ссорились за право без очереди сдать свое сало, настолько это было для них приятно и безболезненно. Благодаря этому лекарственному продукту многие в Райграде стали быстро излечиваться от туберкулеза.

Солнечный зайчик против бабочки-капустницы.

Походя, с присущей им искрометной гениальностью, изобредатели НИИ-Пиво решили для селян их давнюю проблему повышения урожайности капусты. Последние годы ее губила бабочка, чьи огромные стаи буквально до кочерыжек обгладывали кочаны, урожаю было, как волос с коленки. Ниипивцы сумели подобрать спектр луча губительный для зрения вредительницы. Даже карманное зеркальце в солнечный денек, совмещенное с фильтром данного цвета, становилось в руках крестьян могучим оружием. Ослепленные солнечным зайчиком крылатые разбойницы врезались в заборы, друг в дружку и расшибались о землю или же калечились и могли передвигаться только пешком, да и то прихрамывая. А это уже легкая добыча птиц. О-оо, сколько пернатых слеталось в такие дни на дармовое угощение. Армия бабочки-капустницы капитулировала.

Парк бывших алкоголиков, тыквы-канистры, шишки-поллитровочки.

А вот в этот уникальный парк наши друзья заглядывали не первый раз. Жизнь заставила райгорожан выпестовать это чудо. Пьяниц, как известно, у нас eще хватает. Но никто из них не считает себя виноватым, порочным, один так всегда уверял Бармена витиевато, что пьянство, дядя Миня, это, мол, открытие некоего третьего зрака, немыслимой зоркости, когда легко замечаешь пульсацию земли-матушки, трепетанье зданий и телеграфных столбов, каковые надо бережно придерживать, чтобы они не попадали. Лучшие умы Райграда долго размышляли, как оградить детей и прочее порядочное общество от гнусных гримас этого порока. Отучить от зелья закоренелого пьянчугу практически невозможно, даже звёзды им вещуют полные ковшы. Хотя и борьба за трезвость никогда не утихает – водку и пиво торгаши всегда разбавляют.

Как же сопрячь неприятное с полезным? И, вскоре, изобредателей осенило —силами самих алкашей, для них же самих, они разбили парк, где росли специальные сорта растений: тыквы и кабачки с пивом, ёмкостью от 0,5 до шести литров, хвойные породы деревьев, где в шишках содержались крепкие напитки расфасовкой до 500 граммов, трава газонов дарила коренья с алкогольным соком, набирали силу и локально адаптированные манговые и кокосовые деревья с плодами-канистрами до 15 литров. Вскоре, при парке была открыта и молочнотоварная ферма. Коровы, козы и кобылицы, используя столь своеобычный корм, стали давать и необычное молоко. Скисая, оно превращалось в ром, коньяк, чачу. А на пасеке пчёлы натаскивали хмельной мёд, игристая медовуха из него превзошла игривостью, вкусом и терпкостью знаменитые сорта шампанских вин.