Всё что в душе твоей во взгляде мне передаётся.
Не нужно никуда идти, мы нашли то, что счастьем зовётся.
Но что будет дальше? Без апельсинов, кружев и бантиков?
Что будет с нами после того, как исчезнет романтика?
И что делать, если ту обречённость нам не изменить?
Как после сказки и волшебства среди бытовухи жить?
Только не стала бы любовь жертвою обстоятельств,
Но когда сомневаешься, так хочется доказательств.
Если есть где огонёк зажённый от сердец двух,
То нужно сделать всё, что возможно, чтобы он не потух.
В этом заключается искусство любить, чтоб любовь не остыла.
Никогда нельзя забывать того, что между нами было.

Мария улыбнулась. Обрадованная этим Шкряба выскочила из кабинета и побежала в буфет принести Марии стакан апельсинового сока. «Волшебная сила искусства, волшебная!» Чуднова осталась одна. За окном падал снег, горизонтальной стеной ложась на все её недавние приключения и мечты. Мария не плакала, ведь всё было так хорошо, а если нет, то она всё равно что-нибудь выдумает.

P.S. Выбор композиции. План «Б»

Ну вот, вроде бы всё на своих местах. И читатель думает, что это хороший сюжет, он доволен, потому что почти с точностью предсказал его, когда прочитал название. Да, у Сёмина тоже всё хорошо, он востребован и высоко ценим среди своих. Он приносит пользу здешнему миру, а так же посылает на землю творческие импульсы. Но он не забывает и о своей возлюбленной. Вот как раз сейчас он сидит на берегу и думает о ней. Он часто выходит на берег и сидит тут. Ведь он любит Миранду, как самое важное. Конечно, это немного грустно. Но это светлая грусть. И она рождает хорошие преображающие мысли. Ведь это вам ни скучный сотрудник Типогона, а великий изобретатель Сэмюэл Ле Гранд, который навсегда останется в наших сердцах!

…Стоп. Но ведь осталось одно незавершённое дело: он так и не узнал, что подарила ему Миранда. Бандероль всё еще лежит на почте. И что, по-вашему это можно так оставить? На почте непременно возникнут проблемы. Это же надо писать повторные извещения, пока они там наконец ни догадаются, что человек умер.

Да, Сёмин мертв. Заметьте – это очень важная веха биографии. Настолько важная, что нужно иметь веские основания для того, чтобы так написать. И порой очень трудно это сделать… Но, заметьте, смерть не имеет величия, она всего лишь напоминает нам о важных вещах. О самых важных. А всё мелкое уходит на задний план и мелькает где-то там внизу.

Ангел-хранитель Солер – прекрасный юноша в белых одеяниях сидел на крыше Типогона и сгребал босой ногой снег. Вот он смахнул его, и великолепный искристый салют ринулся вниз, сливаясь с общим потоком снежинок, на которые смотрела из окна Чуднова. Хранитель писал в своей книге, но пальцы не слушались его, но скорее не от холода – всё дело в любви. Неужели в данном случае ничто не могло помешать тёмной тени, преследующей людей всю жизнь. Пусть этот случай заурядный, но это же история любви, и смерть могла бы отступить. Солер быстро-быстро перелистывал свои записи. Неужели в тот роковой полдень по Тёмному переулку не могла идти, скажем, какая-нибудь знакомая Ивана Романовича… престарелая госпожа Сундукова, и для Сёмина следование по переулку грозило бы неприятной встречей. Идти всё время сзади, означало бы плестись неимоверно медленно, а обогнать её – вызвать неминуемую встречу. Сёмин конечно мог бы сделать вид, что он не узнал Сундукову, но уж она бы точно его узнала и окрикнула своим скрипучим голосом: «Иван Романыч, куда это ты так спешишь, голубчик?!» Не-ет! Этого позорного тыканья Сёмин никак не мог стерпеть и повернул на Почтовую улицу.