Когда-то Анна П., мой психоаналитик в 2015-16 годах, спросила, за что же всё-таки я люблю Фрейда?

– Как за что? У меня всё по Фрейду, я полностью разделяю его теории и взгляд на природу человека… Сексуальная этиология неврозов и психозов, стадии развития психики, Эдипов комплекс, свободные ассоциации, сопротивление, перенос, и так далее, и так далее.

Аня не разделяла моего энтузиазма. Я и сам теперь тяготею к Юнгу и считаю, что психическое должно обязательно описываться эзотерически, с добавлением мифологии и религии.

Этому меня научила Сима. Когда мы познакомились, я был поражён, насколько цельными и связными предстают она и её мир: всё имеет смысл и связано между собой…

Неожиданно я узнал, что Сима – гадалка, хотя она и не любит это слово.

Она классно читает карты Таро и спрашивает советы рун.

Я сразу заинтересовался этим, и, когда начал читать лучшую, на Симин взгляд, книгу о рунах минского астропсихолога Константина Сельчёнка, был поражён цельности и стройности его мыслей.

Оказывается, чтобы жить, одной этиологии неврозов не достаточно. Нужно каждую чашку кофе учесть и вписать в большой алхимический круг идей и поступков, с помощью которого можно взглянуть на себя как на субъект Судьбы, которую можно не просто понять, но и выстроить по кирпичикам.

Моя руна – Альгиз, выглядит как перевёрнутый пацифик. Это человек молящийся, когда руки подняты к небу и открыты для новой правды, разговора и ожидания. Это человек-связь, поскольку его корни на земле, а взгляд – наверх, в Вышнее и непостижное. Ведь ощущение рая недоступно нам в опыте. Это мысль Юнга. Поэтому Дант и не построил рай, потому что это ощущение – только прикосновение, дуновение ветерка, не более. Зато ад дан нам на земле в полной мере. Мы очень хорошо знаем, что такое зло и боль.

Есть очень занятный лингвистический факт. Ряды синонимов, обозначающих негативные явления и эмоции, очень длинные. Тогда как ряды, положительно характеризующие человека или процесс, короткие. Это говорит о том, что мы очень хорошо знаем, чего нельзя делать, что такое табу. А вот как правильно, никто не знает, и многие зачастую даже не задумывается о том, как, по выражению Солженицына, «жить не по лжи».

Я стал задумываться. Да, в сущности, всегда думал только об этом.

Почему-то эти два понятия идут парой.

Ждать можно с любопытством, например любимую женщину с работы. С не-терпением. Ждать можно с волнением и азартом. Так ждут дня рождения. Ждать можно с трепетом и грустью. Так ждут болезни и смерти.

Но для меня это всегда связано с необходимостью терпеть. Терпеть медленное движение пустого времени. Его, конечно, можно заполнить. Например, пописать, когда очень хочется. И всё пройдёт. Но смысл мазохистского терпения – в самом терпении и сладковатой боли. Вот мне, такому хорошему, плохо… и это должно быть так, и надо терпеть.

Ждать оказывается мукой терпения. Терпишь работу, терпишь пыль, терпишь плохое настроение. Даже отходя ко сну – терпишь. Потому что просто лечь спать уже не интересно. Надо сначала потерпеть. Потому что отдых и вообще всё хорошее – это награда за тщательное и долгое терпение.

Пока я писал эту книгу, жизнь начала стремительно разворачиваться.

Прежде всего, я нашёл работу. В чайном магазине рядом с домом.

Дело в том, что там работает администратором моя давняя знакомая, выпускница московского Литературного института Люда М.

Мы как-то списались в Сети и она пригласила в магазин попить чаю. Я стал ходить туда иногда, познакомился с другими сотрудниками, даже сдружился. Так полгода я ходил-ходил и вдруг предложил себя Люде в качестве продавца. Она не отказала.