Вздохнула – ну неразумно так силу тратить! И все же подняла над головой руки и плавно опустила, накладывая иллюзию. Была у меня в запасе отработанная личина, которая называлась “добрая ведьма”. Этакая бабуля в черной юбке с передником, в цветастом платке на голове, да в темно-синей блузке в желтую мушку. Поверх еще шаль попестрее, и вперед!

– Кто ко мне пожаловал? – плавно “пропела” я, вспоминая, как матушка встречала важных покупателей.

– Госпожа ведьма, – парень встрепенулся и напрягся, – вот, староста велел к вам девчонку отвести и передать, что она сирота, в людях живет. Можете к себе забрать, а можете брать, как все, на день, чтобы по дому помогала.

– Поклончик старосте передай, добрый молодец, – так же ласково пропела я, – а девоньку оставляй, присмотрюсь. Будет добро работать, насовсем возьму, а нет, так другую спрошу.

Девчонка все не поднимала глаз, разглядывая пыль под босыми ногами. Парень мялся, но не уходил.

– Еще чего староста передать велел, добрый молодец? – осведомилась я, уже подозревая ответ.

– Вот, – парень выставил перед собой большую корзину, накрытую полотенцем, – передать велено и… В общем, если какая мужская помощь по хозяйству нужна, то я наказан на три дня ведьме помогать!

Я чуть руками не всплеснула от восторга! Ах, какой староста хитрец! Он, оказывается, провинившихся к ведьме засылает! Ведьму боятся, старосту уважают, ну и, думается, немощной бабульке такая помощь совсем не лишней была. Да и мне тоже…

– Как тебя зовут-то, наказанный? – фыркнула я.

– Петром кличут! А это Марыська! – ткнул он пальцем в девчонку.

– Заходите, даю позволение! – щелкнула я пальцами. – Но коли худое задумаете – сразу вас за калитку вынесет!

Зашли помощники, робея и оглядываясь. Я же сразу скомандовала:

– Так, Петр, ставь корзину на крыльцо, потом посмотрю, что там, и ступай к колодцу. Воды натаскай в баню, в бочки и в дом принеси – мы с Марыськой будем сейчас все мыть да сушить!

Парень ухнул корзину на доски и ушел. Я же повернулась к девчонке:

– Сейчас можешь так зайти, а в следующий раз с грязными ногами в дом не пущу!

Она подняла голову, кое-как повязанную платком, и уставилась на меня пронзительными голубыми глазами:

– У меня нет обуви, госпожа ведьма! Лапти по осени только куплю, а там уж валенки…

– Значит, надо тебе сшить башмаки, – нахмурилась я. – Ладно, сегодня в доме прибрать надо, можно пока и так, а потом посмотрим!

Задумка моя была масштабной невероятно – я собралась навести в доме порядок и заодно приоткрыть некоторые его тайны. Для начала я, крякнув, занесла в дом корзинку. Внутри обнаружился каравай еще теплого хлеба, пучок огородной зелени, редис, лук, щавель, крынка молока, дюжина яиц и маленький кусочек желтоватого зимнего сала. Что ж, обед точно есть. Я убрала хлеб в зачарованный хлебный мешок, остальные продукты нужно было вынести на ледник, но я в погреб еще не заглядывала. Оценила подношение, прикинула, сколько нас ждет работы, и позвала свою помощницу из сеней.

– Марыська, есть хочешь?

Она испуганно моргнула и кивнула. Я отломила ей горбушку и плеснула в кружку молока:

– Ешь, сиди пока тут!

Я, только ломая хлеб, вспомнила, что хожу по дому в одной ночной сорочке! Заскочила в комнату, переоделась, собрала волосы в косу и вышла к девчонке под той же иллюзией:

– Иди скажи Петру, чтобы в дом воды принес, будем полы мыть!

Девчонка пошустрее выбежала на крыльцо, а я прошла в самую дальнюю комнату дома. Она, наверное, и была личной спальней ведьмы – маленькая, с одним окном, выходящим на запад. Утреннее солнце не мешало спать до полудня, а вечером тут хватало света, чтобы читать книгу или заниматься мелким рукоделием.