– Дежурный, вечером тут порядок, какой и был раньше… Да…, и дверь заменишь…

– Есть!

Я вышел в расположение, усиленно размышляя – Где достать дверь? А если перевести вопрос на солдатский язык – Где её украсть? В свою очередь я завёл в канцелярию двоих из троих дневальных и, обведя пальцем помещение, сказал, копируя голос комбата: – Вечером тут порядок, какой и был раньше… Как вы это будете делать – меня не интересует…

– Боря, да ты что, офигел что ли? Да тут работы…, – возмутились товарищи по несчастью.

– Хорошо, – быстро согласился я, – я тогда навожу тут порядок. Меня это не пугает, а вы ищите дверь и ставите её…

– Не…, не…, не…, – сразу пошли в обратку дневальные, даже выставив руки вперёд, – мы тут порядок наведём. Дверью ты занимайся.

Оставив их в канцелярии в обсуждение, как они будут тут работать, я вышел в коридор и услышал, как капитан Климович в каптёрке дерёт старшину Николаева за незаряженные огнетушители. Ну и как всегда, срок на исправление и этого недостатка тоже был вечер.

К обеду половина работы по канцелярии была выполнена. У меня к этому времени в голове сложился нахальный план похищения хорошей двери с полкового медпункта. Затраханный комбатом опытный и мудрый старшина тоже не дремал и прекрасно понимал, что помимо заряженных огнетушителей он должен комбату представить что-то более весомое и после обеда все усилия сержантов дембелей были направлены именно в этом направление.

Ну…, а я после обеда, особо не задумываясь, направился за казарму, где стояло одноэтажное деревянное здание полкового медпункта. Там как раз, на входной группе неделю назад установили новенькую дверь. Подошёл, осторожно открыл и поглядел на вторую дверь тамбура – закрыта. Воровато огляделся, пробормотав про себя – «Смелость города берёт» и тут же вторую народную присказку – «Наглость – второе счастье», присел, взялся правой рукой за низ двери у косяка, левой придерживал другой край, где-то в районе дверного замка, поднатужился и резко потянул дверь вверх, снимая её с петель. Дверь поддалась с недовольным скрипом, а у меня банально не хватило силёнок с первого раза снять её с петель и она уже с вызывающим грохотом снова опустилась на своё место. Тут же открылась вторая дверь в небольшое фойе медпункта и оттуда появилась голова дневального, которая с подозрением уставилась на меня. Наряд по медпункту выставлялся из ходячих больных, предназначенных к скорой выписке и вот этот дневальный, после секундного недоумённого молчания, задал вполне закономерный вопрос: – Ты кто такой и чё тут делаешь?

– Чё…, чё…!? Не видишь дверь снимаю, давай помогай…

Дневальный несколько секунд переваривал услышанное, после чего задал ещё один вопрос: – А на хера?

– Блин…, – вызверился я на бойца и сунул ему левую руку с красовавшейся там красной повязкой «Дежурный по батарее» почти под нос и с экспрессией в голосе прикрикнул, – видишь? Дежурный по штабу и командир полка сказал снять дверь и отнести её на ремонт…

Дневальный по медпункту где-то подсознательно понимал, что его нагло «обувают», но его сбивал с толку мой решительный настрой, а в довершение всего он никак не мог связать вместе очевидные вещи, на которые по очереди переводил свой взгляд – повязка на рукаве «Дежурный по батарее», но он заявляет что «Дежурный по штабу» и что командир полка приказал совершенно новую дверь отнести на ремонт.

Я в свою очередь прекрасно понимал, что ещё через несколько секунд он умножит «дважды– два» и получит правильный ответ и дверь так и останется висеть на медпункте. Поэтому, не давая болящему курсанту произвести в уме умножение, грозно заорал: – Чё стоишь как бревно, там командир полка ждёт, а ты как баран. Видишь, я один не могу…