Я в недоумение покривился лицом и, не ответив дневальному, с гулко бьющимся сердцем направился в канцелярию. Перед дверью остановился, расправил китель под ремнём и, не понимая, в чём меня сейчас могут обвинить, постучал в дверь.

– Да…, – послышался голос комбата из-за двери. Я толкнул дверь, зашёл и доложил о прибытии.

– Хорошо, хорошо, – капитан Климович встал из-за стола и медленно обошёл меня, осматривая с ног до головы, – Что сейчас изучали? Какие вопросы отрабатывали?

– Стрельба прямой наводкой по неподвижной цели.

– Стрелял?

– Так точно. Упражнение №1. Оценка отлично.

– Отлично говоришь… Молодец. То есть ты опять в отличниках. А ты, Цеханович, не хочешь мне о чём-нибудь доложить?

Я стоял, добросовестно пытаясь вспомнить, что такое мог сотворить за два месяца службы и что могло сейчас всплыть? Моя куцая курсантская жизнь была как открытая книга и я сдался.

– Не знаю, товарищ капитан, вроде бы не о чём докладывать. – И чтобы усилить эффект от своих слов, преданно выкатил глаза на комбата.

Последнее делать не стоило и капитан Климович взорвался в крике: – Ты чего глаза выпучил, идиот. Меня тут за тебя полчаса драл командир дивизиона, а ты говоришь докладывать нечего… А то что ты вчера занял первое место в дивизионе, почему молчишь?

Я впал в ступор, не зная что отвечать. Действительно, вчера был выходной и в дивизионах полка проводились соревнование по технической, специальной подготовке и «Оружию массового поражения». Одного человека нужно было выделить и от нашего взвода.

Младший сержант Тетенов, которому лейтенант Князев поставил задачу выбрать достойную кандидатуру, как всегда подошёл к этому вопросу по-своему. Никому, в том числе и мне, не хотелось жертвовать редкими минутами отдыха в выходной день, поэтому Тетенов, окружённый подлизами, ехидно посмеиваясь, благословил меня: – Иди, Цеханович, попытайся доказать что ты достоин стать офицером. Но смотри там, если займёшь последнее место – звиздец тебе.

Мне было досадно, неохота, но пришлось. Вопросы и нормативы попались лёгкие, как мне показалось. Впрочем, учился я с охотой и всё мне давалось легко. Поэтому сборка и разборка клин-затвора Д-30, рассказ о всех его шести механизмах и шести предназначений прошли «без сучка и задоринки». Определение давления в противооткатных устройствах сделал играючи, а одевание ОЗКа и выполнение других нормативов выполнил, даже слегка перекрыв время. Но всё равно был удивлён, когда меня объявили победителем соревнования.

– Что? Первое место? – Тетенов с язвительно-дьявольским смехом отверг даже само предположение о факте, что я мог быть первым, – не звизди, Цеханович, а по правде докладывай.

Лицо моё опахнуло холодом и я еле сдержался, чтобы не ударить возомнившего о себе младшего сержанта в самодовольную, прыщавую морду, а лишь сжал кулаки и с вызовом сказал: – ну да, предпоследнее, как вы и приказали.

Даже тупой Тетенов и тот почуял в моём голосе вызов: – Ты чё, курсант дёргаешься? Смирно! Вольно. Тебя пока ещё по серьёзному никто не трогал, хотя наверно надо бы. Поэтому стой и свои эмоции засунь в жопу. Ты понял меня? Так, всё-таки, какое место ты занял? Не последнее?

– Ни как нет, товарищ младший сержант, – Глядя поверх головы Тетенова, проорал я голосом деревянного солдата Урфина Джюсса.

Командир отделения досадливо поморщился и махнул рукой: – Иди, курсант, и помни мою доброту.

… – Да я доложил, товарищ капитан, младшему сержанту Тетенову, – командир батареи секунд тридцать молча смотрел на меня, потом не оборачиваясь приказал писарю, – Паничкин, пусть дневальный пулей дует на прямую наводку и младшего сержанта Тетенова, командира взвода – Ко мне.