– Там есть что-нибудь еще? – спросил он, кивая.

– Немного, – пожав плечами, ответила она. – Я с собой ничего не взяла из вещей, – стараясь привлечь к себе внимание, сказала девушка.

– Вот твоя сумка. Здесь ты найдешь все то, что поможет тебе стать Канг Иль Мин.

Он ткнул в лист концом карандаша и подождал, когда проявятся строки. Появляющиеся буквы сливались в слова, копируя почерк автора. Через некоторое время Антон закрыл глаза и, подняв артистично руки вверх, закинул голову назад.

Копаясь в вещах, старательно отыскивая что-нибудь подходящее для себя, она старалась ничего не упустить и краем глаза наблюдала за ним. Из выложенных на пол вещей ничего не понравилось. Поверх темно-синих джинсов лежал бумажный пакет. Его содержимым оказались документы, которые в одну секунду полетели под кровать, как только она увидела фотографию на паспорте.

– Может ты все же поедешь один? – вздохнув, спросила она.

Он молчал. Вытряхнув все вещи из сумки и немного поразмыслив, она выбрала полосатый костюм, белую рубашку и темный галстук в красный горох.

– Хорошо. Я с тобой поеду. Но, как только мы все сделаем, я не останусь с тобой больше ни на одну минуту.

Антон махнул рукой в знак согласия, и опять вернулся к чтению истории, все время погружаясь в размышления.

«Я не хотела пользоваться стандартными приемами, но и усложнять свои наброски терминами и философскими размышлениями не стала», – поглядывая на него, думала она. – Я не знаю, чего хотят, и что нравится детям. Пришлось все утро представлять себя ребенком. Своих детей ведь у меня нет, детство прошло настолько давно, что что-то вспомнить, как не старалась, не удалось. Те дети, с которыми я сталкиваюсь в институте, сильно отличаются от своих ровесников, живущих обычной жизнью».

Ребенка, выбранного для работы в институте в будущем, воспитывали подготовленные люди. Иногда их привозили на экскурсию в институт, а потом забирали обратно. По своему поведению и интеллекту выбранные воспитанники «Среди звезд» сильно отличались от других детей. Сознание производит огромный скачок, перепрыгивая тот промежуток времени, отводящийся на детство и время становления личности.

Когда ее сверстники учились сравнивать и подражать своему окружению, ее учителя, погружая в сон, обучали понимать и видеть суть происходящего вокруг нее. Когда одни влюблялись и требовали к своей персоне повышенной заинтересованности, а другие, отрицая и дерзя окружающим, она пробовала уходить в бессознательное состояние, и чувствовать свою силу. Воспоминания детства с временем притуплялись и вытеснялись другими событиями, происходящими в ее жизни. Берясь из любопытства за непривычную работу, она не могла представить, как будет сложно снова почувствовать себя ребенком.

– Все так плохо?

– Это больше походит на отчет. По прибытию в институт писанину можно подработать и использовать. Отдай тем, кто перемещается в 2289 год. На острове «Конфедерация» открывается музей. Получится неплохой доклад.

На сарказм и иронию Антона можно было не обращать внимания. Она его уважала, как специалиста, но не любила, как человека за его пренебрежение к нежным, теплым чувствам. В его понимании любовь и сострадание схоже с человеческим пороком, от которого необходимо избавляться. Она постаралась дословно вспомнить свой текст, потерла лоб и закрыла глаза. Мужчина мельком взглянул на нее:

– Не трать время. Пока ты одеваешься, я тебе напомню.

Громко произнося каждое слово, и делая ударение еще громче, когда ему что-то не нравилось в тексте, он прочитал утреннее ее творение, которое она планировала вставить вместо предисловия: