Тем не менее встреча с ней застала меня врасплох.

Было позднее утро, и некоторых надзирательниц попросили сопроводить четырех заключенных в Кукхэм-Вуд, которая в то время была единственной женской тюрьмой в Кенте, а сегодня это тюрьма для несовершеннолетних. Надзирательницы по очереди перевозили заключенных в другие тюрьмы или сопровождали их на судебные слушания, и теперь настал мой черед.

Меня воодушевляла перспектива взглянуть на другую большую тюрьму. Мне было интересно узнать, чем она отличалась от Холлоуэй. Может, я когда-нибудь захочу работать там. Кроме того, было бы неплохо прокатиться в фургоне и сменить обстановку на несколько часов.

Процедура перевозки заключенных из одной тюрьмы в другую была довольно сложной. Как младшая из трех собравшихся надзирательниц, я должна была делать и то, и другое, и третье: собрать вещи заключенных, удостовериться в правильном оформлении документов, и, что самое важное, убедиться в наличии судебных предписаний, поскольку без них тюрьма не приняла бы заключенных ни при каких обстоятельствах.

Мы сопроводили преступников в фургон, представлявший собой приподнятый микроавтобус. Такие машины называли автобусами для фей, хотя я понятия не имела, почему. Может быть, потому что феи сидят высоко над землей на поганках? Женщин приковали наручниками друг к другу таким образом, чтобы они не смогли сбежать в случае засады, аварии и других ситуаций, которые грозят бегством заключенных.

Иерархия имеет основное значение в тюремной системе, и, поскольку я была младшей, мне «повезло» сидеть в задней части фургона над колесами, где я могла почувствовать каждый бугор или выбоину на дороге. Как здорово!

Старшая надзирательница проводила нас до ворот.

– Наденьте шляпу, – сказала она моей коллеге. Я ощутила прилив гордости из-за того, что и так была в шляпе. Правда, как только мы выехали из ворот и свернули налево на Холлоуэй-роуд, мы все сняли шляпы и сунули их в карманы.

Долгая дорога до Кента была непримечательной. Я смотрела в окно, наблюдая за тем, как город уступает место сельскому пейзажу. Я старалась отвлечься от болтовни заключенных на фоне. Они говорили о парнях и косметике и надеялись, что в Кукхэме их поместят в одну камеру.

У ворот тюрьмы, недалеко от приемного отделения, нас встретила старшая надзирательница. Крупная женщина, похожая на школьную матрону.

Неожиданно она завопила:

– Май-ра!

Мы посмотрели друг на друга в недоумении: зачем так кричать?

Из-за угла здания появилась женщина. На ней был мешковатый пестрый джемпер, который явно видел лучшие времена.

– Майра, приготовь дамам чай, – скомандовала старшая надзирательница.

– Хорошо, мисс, – кивнула женщина.

Затем она подошла к каждой из нас и спросила о наших пожеланиях.

– Чашку чая с двумя ложками сахара, пожалуйста, – сказала я.

Майра была очень услужливой и вежливой. Она зашла в помещение, чтобы приготовить нам напитки. Тем временем старшая надзирательница повернулась к нам и подняла бровь.

– Вы ведь знаете, кто это, да?

Я понятия не имела.

– Майра? – сказала я.

– Да. Кто такая Майра? – спросила она, желая, чтобы я продолжила.

– Я не знаю. Она отвечает за чай?

Это было слишком дерзко с моей стороны.

– Это, – она сделала паузу, создавая напряжение, – Майра Хиндли.

– Ну да, конечно, – усмехнулась я.

– Это действительно Майра Хиндли, – сказала она. Ее глаза расширились в попытке меня впечатлить.