– Мы вбили адрес в приложение, оно показало куда-то за город, мы даже не подумали, что он может быть неправильным. Ленинградское шоссе, 39.

– Адрес то правильный. Город не тот… – Звоню диспетчеру, чтобы узнать, как быть с этим заказом.

– Только умоляем, не высаживайте нас здесь!

– Ну уж нет, выходите и ждите на улице, пока я не посоветуюсь с шефом, с Михал Иванычем! – отвечаю голосом Папанова, но потом понимаю, что девчонки могут сейчас совсем не понимать шуток.

Диспетчер советует закрыть заказ, раз уж пассажиров привёз в указанную ими точку, а дальше «разбирайся сам».

– У нас денег очень мало с собой. Мы на сборы едем. Сколько мы сейчас должны? 1800? Вот, держите. Только не бросайте нас тут. Довезите хоть куда-то до автобусной остановки!..

Автобусная остановка вряд ли помогла бы юниоркам: на дворе два часа ночи. Мне всё равно ехать в город обратно. Думал, конечно, рвануть в Шереметьево и там клиента схватить, но куда девать этих девиц, разодетых в Боско?..

Отвёз их в Хилтон, получил 200 ₽ на чай и какую-то бейсболку с надписью «Казахстан» по-английски.

– Лэт ми аск зэ драйвер иф хи кэн тёрн он сам хаус мьюзик фор ас.

Эффектно подвыпившая барышня, вызвавшая меня к модному бару, села в автобус со свежеснятым канадцем.

– Водитель! Извините. Это… А можно что-то повеселее поставить? Хаус у вас есть?

Я убедительно киваю и жмакаю в плейлист House Party Apple Music.

– Громче! Громче! Зыз ыз май фейворит сонк! Тони, ду ю ноу зыс сонк? Ай олвэйс листэн ту зыс сонк ин май мерцедес. Ай драйв мерцедес ю ноу? Май парентс бот ми мерцедес. Вот а ю драйвинг ин Кэнэда, Тони?

Тони мог соврать про бэ эн вэ или шагуар, но зачем-то признался, что рулит ниссаном.

Дочь олигарха тут же присвоила канадцу рейтинг ССС+ и уточнила у меня, смогу ли я, высадив её в Кунцево, отвезти товарища обратно в центр, но чтобы тот заплатил за себя сам.

– Удивите меня чем-нибудь.

Пассажир слегка навеселе после гламурной ресторации, но дружелюбный, на вопрос про «не мешает ли музыка?» попросил удивить.

– Давайте что-нибудь хорошее.

Я тщетно соображал, пытаясь угадать, что в нашем случае может называться хорошим.

– Нет, так нечестно. Дайте хотя бы какую-то наводку.

– Не будет наводок. С наводкой каждый может. Удивите меня чем-нибудь. Вот что у вас звучало перед тем, как я сел? Я же видел: вы выключили что-то…

– Эл Джерро.

– А что именно? Включайте. One way? Отлично. Хорошая. Это у вас альбом весь, нет? А дальше что там идёт? Wings?! Нет, удивите снова, не включайте мне Маккартни, ну что вы. Эла мы слушали когда-то у Бутмана на Таганке. Он великий, хоть и петь, как выяснилось, живьём не умеет. Ага, вот Бенсон. Давайте Бенсона. Этот не халтурит. Отлично. Поехали кругами как-нибудь, что ли. Там же по счётчику у вас? Время есть? Давайте по третьему кружок, а то мы в Митино слишком быстро доедем.

Мы сделали круг по ночному третьему транспортному кольцу, основательно пройдясь по Бенсону.

– Билли Оушен есть? Финис? Финис Хендерсон? Как это нет, вы шутите? Как можно работать в такси и не слушать Хендерсона?! Где ваш телефон, дайте сюда, не делайте больше таких глупостей, нельзя не слушать Хендерсона.

Мы бегло пробежались по хитам Финиста, потом Оушена, обсудили московские джазовые концерты, невезучесть нашего поколения, попавшего в какую-то дыру между тем и этим – и вот оно, Митино, и уже третий час ночи, а таксометр тикает, но пассажир не собирается уходить. Мы стоим перед его коттеджем, курим в открытые окна, слушаем Suddenly и взахлёб вспоминаем сумасшедшую юность.

– Так, предлагаю глушить мотор и идти ко мне. Там коллекция пластинок огромная. Ты вообще в музыке, я смотрю, не особо, да? Рэя Паркера у тебя нет. Ты понимаешь, что мимо тебя жизнь проходит – пятый десяток, а Рэя Паркера нет?