– Ничего, Маша, не стесняйся меня, я все воспринимаю иначе,– он криво усмехнулся. – Я не человек. Сейчас мы найдем тебе одежду. Лелия! – громко крикнул Рауль и для убедительности дернул за шнур на моей кровати.

Он хитро мне подмигнул, когда я услышала звонок колокольчика. Дверь открылась и вошла девушка, совсем юная, лет пятнадцати-шестнадцати. Худенькая, темненькая, пышноволосая, она легко двигалась и робко смотрела на меня своими большими глазами. И если бы не этот испуганный взгляд, я могла бы сказать, что она привлекательная. Глаза были удивительными, непонятного для меня цвета – то ли светло-карие, то ли темно-зеленые, – они имели внутри какой-то свет.

– Лелия, помоги Марии подобрать что-нибудь из одежды.

– Да, господин,– ее глаза радостно вспыхнули.

Рауль встал и пошел к двери.

– Встретимся в столовой.

Лелия легко подошла к шкафу и открыла две створки. Внутри все было увешано одеждой.

– Что вам предложить, госпожа?

– Меня, зовут Маша, можешь так меня называть. Я никакая не госпожа.

Она подняла на меня свои выразительные глаза и снова испуганно моргнула.

– Я не могу вас так называть. Все, кто из другого мира, для меня господа.

– Но почему? Я такая же, как и ты, ну, может чуть постарше.

– Нет, мы другие, моя госпожа,– она уверенно покачала головой.

«Чушь, какая»,– подумала я и решила спросить об этом Рауля.

Лелия тем временем начала раскладывать передо мной платья на моей кровати. Потом выдвинула из шкафа ящик и сказала:

– Здесь нижнее белье.

Я торопливо сбросила с себя большое полотенце и приступила к одеванию. Дома я не носила платья, поэтому мне сложно было остановить свой выбор на предложенной одежде. Я выбрала платье просто по цвету, мне понравился бледно-желтый. Со спины платья змеевидно тянулась длинная застежка «молния» и Лелия помогла мне застегнуть ее. Платье приятно обхватило мою фигуру.

– Хотите пройти в столовую, госпожа?

– Да,– почувствовав раздражение, ответила я; мне резало слух ее ко мне обращение.

Лелия пошла впереди, предлагая следовать за ней. Рауль ожидал меня все за тем же столом. Когда его взгляд коснулся меня, темные глаза широко раскрылись и загорелись, лицо осветилось мягкой улыбкой, от которой мне делалось так спокойно.

– Мария, тебе очень идет это платье,– с чувством удовлетворения произнес он.

– Ты смеешься, я не помню, когда последний раз их носила. Не мой стиль.

– Но тебе, правда, очень к лицу этот наряд и этот цвет. Присаживайся, выпей кофе, перекуси что-нибудь. Народ уже подсуетился тут, видишь, сколько наготовили, человек на десять.

Действительно, рядом с кофейником стояло много различной выпечки, сыр, мясные закуски, в вазе лежали фрукты.

– Пусть садятся рядом с нами и тоже покушают,– предложила я.– Или это здесь не принято?

Губы Рауля растянулись в горькой усмешке.

– Не принято, Маша. Мои люди скорее отрубят себе руку, чем допустят такую бестактность,– с издевкой проговорил он. – Маша, я попрошу тебя не переубеждать их, это для них оскорбление.

– Я не совсем понимаю, тут что рабство или феодализм?

Глаза Рауля снова вспыхнули и немедленно заполнились страданием, лицо передернулось, как от боли.

– Ты в чем-то права, Маша,– медленно произнес он, и в голосе звучала горечь. – Это моя вина и тут, к сожалению, ничего не исправить, это заложено в них генетически, я их так создал. Не то, чтоб я жаждал их поклонения, просто так получилось.

Создавалось впечатление, что ему нелегко говорить о сложившейся ситуации в его же мире, такое признание давалось ему с трудом, причиняя боль. Я осеклась, осознав свою грубость, и оставила эту тему, не желая, чтоб он испытывал мучительные чувства. «Потом как-нибудь»,– решила я, и взяла кекс.