–Спишь?—спросил голос из трубки.

–Уже нет,—ответил Костя.—Привет, Борь. Что ты?

Это был Борис, что жил этажом ниже. Они общались и дружили, торчали на лестничной клетке пятиэтажного дома, вместе курили, обсуждали баб, государство и отсутствие перспектив для нынешней молодёжи. Борис жил в квартире своей бабушки—временно, ко-нечно, пока она пролёживала бока в душной палате местной боль-ницы среди таких же кашляющих, безнадёжно больных старостью пациентов, ожидая своего часа, как избавления от мук.

–Сигареты есть?—спросил Боря.—Четыре часа не курил, уши пухнут.

–Да-а, есть,—протянул Костя.

Он взглянул на экран телефона, увидел время и почувствовал неприятное урчание в желудке.

–Поесть найдёшь что-нибудь?—спросил Костя.

–Найду,—ответил Боря.—Спустишься, сигарет возьми. И за-жигалку.

–Нет, блин,—ответил Костя,—я дровами пользуюсь. —Давай, дверь открыта,—сказал Боря.

Костя положил трубку и через минуту уже натягивал джин-сы. Зайдя на кухню, он налил стакан холодной воды и выпил залпом:

–Хорошо!

Взял майку со стула и, надевая её, подошёл к двери. Забрал ключи с холодильника и нагнулся, чтобы надеть кроссовки. Выпрямившись, он посмотрел на холодильник, где лепились магнитики в форме сер-дечек—те, что дарили при заказе пиццы. Он открыл шкаф и достал свою чёрную кожаную куртку, в которой не мёрз, несмотря на холода. А на дворе стояла зима. Надевая её, вышел из квартиры и подумал: а стоит ли закрывать дверь? Там красть-то нечего. Но запер её на тот случай, если вернётся не через часок, как планировал, а бог знает когда. Он спустился на четвёртый этаж аварийного дома и распахнул открытую дверь слева. Зашёл в квартиру, скинув куртку и ботинки, прошёл на кухню.

Борис сидел за столом и пил чай. Это был невысокий парень двадцати лет с тёмно-рыжими волосами и едва заметной рыжей щетиной. Атлетического телосложения, хотя спортом не занимался. Его страстью были алкоголь и наркота, именно те зависимости, какие Константин презирал. Борис же мог днями пить и курить всё, что предложат, если это было бесплатно, и это ему, естественно, очень нравилось. Жил он в однокомнатной убогой квартире бабушки-ста-рушки, которая, как уже было сказано, доживала свой век.

–Привет,—сказал Костя, протягивая руку.

–Здоров,—ответил Боря сунув руку в ответ.—Сигарет взял? —Да,—ответил Костя, доставая из кармана пачку со спичками.

–Ну наконец-то,—выдохнул Боря, добыв сигарету из пачки.– Умираю как курить хочу.—Он встал со стула и открыл форточку.– Куда двинем сегодня?—спросил Борис, подкуривая сигарету.– Я совсем на мели, бабок нет вообще, хабара тоже, даже сигарет купить не на что.

–Да,—сказал Костя,—у меня тоже скоро кончатся.—Он снял крышку со сковородки и поставил её на плиту, чтобы пожарить яич-ницу.—Осталось всего ничего. Надо что-то решать.

–Так давай решим,—через плечо бросил Борис.

Костя налил в сковородку немного подсолнечного масла и по-вернул газовый регулятор. Резко забила искра, и вспыхнул огонь. Он накрыл сковородку крышкой, давая маслу раскалиться, и повернулся к Боре:

–Может, прогуляемся сегодня? Деньжат поднимем. Вовка, кстати, где—не знаешь?

–Да хрен его знает,—сказал тот.—В сервисе у Лапши, наверное, как обычно, ковыряется со своими железяками.

Вова был каэмэс по боксу, но в проф-среде не общался, ему было больше по душе возиться с машинами, поэтому часами, а то и днями он пропадал в сервисе у своего знакомого, которого все знали как Лапшу, прозванного так из-за фамилии Лапшин. Догадаться было нетрудно.

–Понятно,—сказал Костя.—Ну ладно, значит, двинем вдвоём. Ты в деле?

–В деле, братух,—подтвердил Борис.