Бревенчатые венцы были сложены не высоко, то есть, чтобы передвигаться внутри избушки, приходилось нагибаться в букву «Г».

Пола не было, то есть то, по чему ходят, не пол, а земля.

То на чём спать – сплошной настил из досок занимающий ровно половину избушки от стены до стены на высоте 70 сантиметров от пола. Простите… – …от земли!

Был стол, но Димон сломал его, по тому, что спал на нём, изрядно пьяный вчера по приезду. Он стоял у выхода из избы, а запах обгорающей трубы, инстинктивно вынудил Димона переместится с нар, на стол, чтобы дышать.

Крыша была худая и дождь, равно-измеримыми во времени, мерными мощными каплями долбили лоб храпящего Валермона.

– Ммм… на тулупе так уютно спать… ммм… как дома! – наслаждаясь солнечным утром, после ночи дождя в глухой, непроходимой тайге Северного Урала сказал Серёга.

Все как-то проснулись одновременно и разбудили друг друга. Выспались как никогда. Даже после такого количества выпитого самогона, голова не только не болела, а ещё и, все себя чувствовали полностью отдохнувшими.

С этим мнением все единогласно согласились позже, на завтраке супчиком, с костра, который вчера готовили. Настолько вкусным и наполняющим жизнью он не был никогда.

И только утром, протрезвев, Дима стал замечать, как ощущается душой и телом нахождение в лесу. Хотелось, конечно, чтобы все заткнулись и не шевелились, и не издавали никаких звуков, чтобы ещё сильнее прислушаться и почувствовать лес.

– «У меня будет ещё для этого время» – подумал про себя Дима.

– Я не помню ничего, что вчера было, ни как приехали, ни как лагерь разбили, ни как готовили, ни как ели, ничего, пустота – с досадой сказал он.

– Что прям ничего? – уточнил Славик.

– Неа… отрывками какими то… Помню пень вот этот пытался разрубить… – показывая на совершенно неразрубаемый толстенный пень, предназначенный для того, чтобы его использовали как раз таки, как стол для разрубания более адекватных дров, сказал Дима.

– …про речку помню, ржали. Кстати где она? Хоть посмотреть на неё при свете дня.

Дима отправился к ручью. Ручей был действительно не как река, а как ручей. В каких-то местах сужался, и его можно было перепрыгнуть, в каких-то глубоковато, примерно по пах. Вода в ручье была чистейшая, прозрачная… Дима, стал умываться в нём.

– Димас, ты что делаешь? Он же ледяной! Сейчас воды нагреем, умоемся! – крикнул Валера.

– Да, нагреем, конечно! Мне и так по кайфу – продолжая, пробормотал Дима.

– Так мужики, у нас 20 минут попить чай, позавтракать и пора двигать за шишкой, после обеда мне нужно будет выезжать, чтобы продать орех – бодрым голосом предложил Вова.

– Ты знаешь куда идти? Есть «рыбные» места?

– Ну, ближайшие окрестности мы обошли, всё обобрали, так что двигать придётся подальше…

– Ага, куда не ступала нога человека – пошутил Серёга, завязывая шнурки.

Громко попивая крепкий чай, Вова:

– С вашими чёрными дырами, мне сегодня, какой то кошмар приснился. Будто мои глаза это чёрные дыры…

Смеются.

– Интересно. Расскажешь подробнее?

– Я стоял на горе над городом и мои глаза стали всасывать все предметы, дома, машины, людей, в общем – всё вокруг. И в этом безобразном сумбуре, всё перемешивалось, и превращать в другие миры внутри моей головы. А потом становилось тихо.

Как будто чёрные дыры и наши глаза это принципиально похожие явления. Чёрные дыры поглощают всё окружающее и по теории Николая Левашова, отправляют в другое измерение, где вся эта сжатая информация трансформируется в свет звезды. Свет звезды в свою очередь, даёт жизнь растениям и животным.

Дима:

– Интересные сны тебе снятся. А если продолжать, то это может стать бесконечным круговоротом миров и пространств, вселенных. Макро и микро.