– Да я и сама не знаю. Лица я не видела. Всю дорогу он молчал. – И видя несколько недоверчивый взгляд хозяина кабинета, поспешила пояснить: – Понимаете, сэр, мне было немного скучно. Все были заняты своими делами. Поэтому я пошла в зал. Поработала с тенью, с гала-системой. Но это было не совсем то. Не хватало спарринга с живым партнером. И тут я увидела, что в дверях стоит парень. Но лица я не видела. Он был в капюшоне… Поэтому я и не разглядела его. Предложила ему постоять со мной. Он согласился. Вот мы и поработали…
Все это я произнесла, глядя заму прямо в глаза.
Выслушав сие краткое повествование, дварф в ответ коротко произнес:
– Хорошо. Курсант Шарэди, вы свободны.
И отчеканив: «Так точно, сэр», – я с облегчением вымелась из высокого кабинета.
***
Дварф повернул голову в сторону неприметной дверцы, открывшейся между книжными шкафами и впустившей в его пенаты начальника училища.
– И к кому у нас мог приходить даркхорст? – голосом, лишенным всяких эмоций, поинтересовался у него Красноголовый.
В ответ начальник службы безопасности, у которого ворот мундира вдруг врезался в шею, мог лишь головой покачать.
Он не знал. И это упущение ему предстояло как-то исправить. Однако, в случае с даркхорстом, это было весьма затруднительно.
***
Я же, вечером следующего дня направляясь в лабораторию, подумала, что энергию моего неизвестного спарринг-партнера уже встречала раньше. Там, в космопорту, при прилете. Когда, стоя с Послом в зале, вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд.
Выходит, он из этого заведения?
Глава 8. Биотех
Через полчаса после окончания разборок с нами в училище, наконец, наступила тишина.
Лишь роботы сновали по помещениям, да с кухни доносилось негромкое позвякивание посуды. Свет стал приглушенным. Наступила ночь. Со стрекотанием сверчков, запахом ночных цветов, светом полной Луны да шелестом ветра.
Освещенными оставались лишь кабинет начальника училища, кухня и небольшая лаборатория, соединенная с оранжереей.
***
Он мог и не смотреть на показания смарт-анализатора. И так было понятно, что очередной эксперимент закончился ничем.
Тяжело вздохнув, инженер-бионик аккуратно достал из него чашу с культурой.
Конечно, биорука слушалась прекрасно, как, впрочем, и остальное био-. Вот только по-прежнему они оставались искусственно выращенными.
А протез – он протез и есть, как его не назови.
Свое же после контакта с плетью иных восстанавливаться не хотело. Нарушение межклеточных связей было таково, что единственное, что можно было сделать в его случае, так это прикрепить с помощью неорганических соединений к остаткам живой ткани суррогатную. Органику же, что свою, что синтезированную, его клетки отвергали напрочь, не желая не регенерировать, ни взаимодействовать с чем-либо из биологических веществ.
Инженер наклонился над чашкой. Рот живой части лица (как он сам ее называл) скривился в горькой усмешке. Бионическая тут же повторила эту гримасу…
– Одна польза – микроскоп не нужен, – пробормотал он, мысленно настраивая искусственный глаз на нужный ему спектр и задавая требуемое увеличение и контрастность.
– Не получилось? – раздалось огорченное сзади, тихо произнесенное мелодичным женским голосом.
То ли вопрос, то ли утверждение.
Инженер аккуратно отодвинул чашу и не спеша развернул кресло.
– Привет, Аш, – тихо поприветствовал он гостью.
Стоящая в проеме темная фигура сделала шаг ему навстречу, одновременно откидывая с головы капюшон.
Перламутрово-белые с иссиня-черными корнями волосы девушки чуть всколыхнулись от этого движения, но тут же послушно осели, обрамив аккуратную головку волнистой шелковой шапкой. Маленький ротик с перламутрово-розовыми губами тронула улыбка, обнажив белые с голубоватым налетом, мелкие, острые зубки с чуть выступающими клыками. На бледно-розовых щеках образовались трогательные ямочки.