– Я не понимала раньше, что у доброго доктора есть странная способность добиваться своего.

– И знаешь у кого еще? – хмыкнула Эми. – У всех мужчин. А его мопса действительно зовут Танк?

– Его сестра принесла щенка домой для племянника, – пояснила Мэлори, знавшая о Джоше больше, чем любая из них, так как они работали вместе в больнице.

– И не дожидаясь, пока вы спросите, должна добавить: главная жизненная цель Анны – сводить Джоша с ума.

– Почему? – удивилась Грейс.

– Не знаю. Думаю, она пытается заставить его платить за то, что стала инвалидом, в чем нет ни малейшей его вины. Скоро он действительно рехнется: на нем не только Тоби, Анна, но и больничный совет, требующий продать контрольную часть его практики.

Вообще-то Джош при каждой встрече казался Грейс спокойным, абсолютно владеющим собой и абсолютно… ням-ням.

Хотя слишком уставшим.

– С чего это он должен продавать контрольную часть своей практики? – спросила Грейс.

– Люди не понимают, сколько труда нужно вложить в практику, – пояснила Мэлори. – Если что-то случается с пациентом, – виноват доктор. Если имеется ошибка в счете и за процедуру взято слишком много денег – это мошенничество, в котором тоже виновен доктор. Список бесконечен, и доктор отвечает за все. Сюда включена плата по кредиту за обучение, за выполнение условий, необходимых для получения лицензии. Счета за страховку, стоимость офиса…

Она пожала плечами.

– Люди считают, что доктора зарабатывают кучу денег, но это не так. Джош унаследовал практику от покойного отца, но его первая любовь – отделение «скорой». Если он продаст практику, сможет проводить больше времени там. Или с Тоби.

– В таком случае ему стоит продать, – решила Грейс.

– Все не так просто. Его отца все любили, и он построил свою практику на этой любви. Люди приезжали отовсюду, чтобы попасть к сыну доктора Уэстона Скотта, только из любви и преданности. На плечах Джоша лежит огромная ответственность.

Грейс кивнула. О Господи, она прекрасно понимала, что такое семейный долг! Ее долг был стать Кем-то Значительным. Вместо этого она выгуливает собак, разносит цветы и целуется с доктором по имени Джош…

Она внезапно поняла, что беседа прервалась и подруги смотрят на нее.

– Что?

– Это ты нам скажи, – ухмыльнулась Мэлори. – Мисс-мечтательно-смотрящая-в-никуда…

– Чушь. Ничего я не смотрела.

– Тут что-то не так, – насторожилась Эми.

– Именно, – услужливо поддакнула Люсиль, выходя из кабинки справа. – Грейс не сказала о поцелуе.

Она вытащила сотовый.

– Вот.

«О Боже, – подумала Грейс. – Дежа вю».

И Люсиль действительно продемонстрировала постыдную фейсбучную страницу.

Мэлори и Эми дружно уставились на Грейс, и она поморщилась.

– Ладно, может быть я кое-чего недоговорила… совсем крошечку, – призналась она.

Эми взяла у Люсиль телефон и склонила голову набок.

– Что это на тебе? Почти несуществующее бикини! Не знала, что тебе нравится розовый горошек.

– О ради бога!

Грейс выхватила телефон и протянула Люсиль.

– Это вы. Вы поместили эту штуку.

– Ну конечно, я! Неделя была ужасно скучная. Ничего волнующего, пока вы не поцеловали любимого городского холостяка.

Люсиль подмигнула, стащила пирожное и пошла в выходу.

Намереваясь сделать то же самое, Грейс повесила сумочку на плечо и взяла коробку с квитанциями.

– Уже поздно.

Она хотела выскользнуть из кабинки, но Эми загородила дорогу ногой в тяжелом ботинке.

– Прекрасно.

Грейс снова села.

– Мы поцеловались, ясно? Подумаешь, большое дело! И я не сказала, потому что не хотела, чтобы вы делали из мухи слона.

– Ты поцеловала самого крутого в городе доктора, – ахнула Мэлори. – Может быть, самого крутого на свете доктора, и считаешь это пустяком.