Яблунковский переход был взят 1 сентября при яростном, но неэффективном сопротивлении польских горно – пехотных войск, и части группы армий «Юг» в первый день продвинулись на 15 миль, сметая польскую оборону или обходя ее и оставляя на расправу идущей следом пехоте. Длинные вереницы мулов и людей шли, петляя между гор и холмов, к самому сердцу Польши.

Взорванные мосты, изрытые взрывами дороги, заминированные туннели и поваленные деревья замедляли, но не останавливали наступления немцев. Инженеров пускали вперед. Они устраняли препятствия, наводили мосты, ремонтировали железные дороги. Вслед за боевыми частями бесперебойно везли бензин, порох и продовольствие – вещественное обеспечение войны.

Продвигающийся фронт был отмечен грязной линией опустошения; «черный дым горящих деревень и пушечного огня навис низко над землей» [50].

Ченстохов пал 3 сентября. Части 10–й армии из группы армий «Юг» пересекли реку Пилицу и повернули на северо – запад к Варшаве 5 сентября. Гальдер записал в своем дневнике: «Враг разбит». 6 сентября 14–я армия заняла древний Краков, гордящийся успехами польского величия, средневековыми зданиями и традиционным наследием. «Наши танки показали себя очень хорошо, – отметил Гальдер. – Польские противотанковые ружья не могут пробить нашу броню.

Краков взят. Познань пала… Польское правительство ночью покидает Варшаву…

Из всех польских сил пять дивизий, можно считать, уничтожены; <…> десять <…> все еще совершенно не тронуты; остальные сильно потрепаны в боях и на маршах».

Немецкие военно – воздушные силы царствовали в воздухе. Польские железнодорожные пути и дороги постоянно подвергались атакам; польские войска так и не вышли на намеченные позиции. Время от времени польские летчики требовали возмездия за пролитую кровь; время от времени, взлетая с отдаленных или временных аэродромов, они праздновали короткие моменты победы. 3 сентября в Новы – Тарге легкие бомбардировщики 31–й эскадрильи внесли свою лепту в историю. Польский летчик об этом случае писал: «Одномоторные самолеты с экипажем из трех человек с тремя пулеметами и 600 килограммами бомб с ревом летели над дорогой и просто втискивались в мотоколонну – великолепную цель – по всей ее длине. Первые бомбы были очень хорошо нацелены. Они разорвались посреди дороги. Бензовоз горел синим огнем. Два танка, получившие прямые попадания, перевернулись, и из их искореженной стальной брони шел дым. Они блокировали дорогу. Наши пулеметчики стреляли по пытавшимся бежать немцам.

Хотя для немцев это было полной неожиданностью, их паника длилась недолго, и вскоре с земли было оказано сильное сопротивление.

Белые следы трассирующих пуль прорезали воздух за хвостами, у крыльев и спереди наших самолетов, один (из польских бомбардировщиков) был подбит и горел» [51].

Но такие успехи были редкими и незначительными. Польские военно – воздушные силы с первоначальным соотношением к силам противника один к четырем или пяти были измучены и «пощипаны». Оставшиеся самолеты постоянно перелетали с выжженных солнцем посадочных полос или площадок на новые «аэродромы»; самолеты терпели крушения или ломались; радиопередатчики выходили из строя; за короткое время в рейдах стало участвовать один – два самолета с 18–килограммовыми бомбами. «Через три дня (к 3 сентября) люфтваффе вытеснило военно – воздушные силы с неба, разрушило большинство их баз на земле и привело в негодность мастерские по ремонту и обслуживанию самолетов» [52].

Поляков, хотя они быстро отступали, постоянно настигали с флангов, их фронт прорывался, а укрепленные точки обходились стороной. Тысячи солдат, рассеянных и дезорганизованных в давке немецкого наступления, позднее не спеша были уничтожены.