Операции объединенного флота завершились, но венецианцы все еще выказывали некоторые признаки активности. 20 октября Филиппе Брагадино прибыл на Корфу с 11 галерами, 3 галеасами и 3 судами, недавно оснащенными в Венеции. Он хотел, чтобы ему позволили вести 50 галер в Архипелаг, но Веньеро считал это неразумным. Вместо этого он произвел нападение на Маргарита, что на материке, неподалеку от Корфу, и захватил этот пункт без особого труда. При Лепанто он был ранен в ногу и чувствовал себя плохо, так что прибытие в конце ноября Якопо Соранцо, который должен был заменить Барбариго, явилось для него большим облегчением. Брагадино был отослан обратно в Венецию с галеасами и 24 галерами, причем половина из них были всего лишь неоснащенными корпусами. Осталось 70 галер с более или менее полными командами.

Битва при Лепанто явилась большой победой, однако за ней ничего не последовало, и события следующего года показали, насколько она в конечном счете оказалась непродуктивной. Говорили, что султан сравнил уничтожение турецкого флота с бритьем бороды, а потерю Кипра – с ампутацией конечности. Борода вырастет, а конечность – нет. Так и вышло. Улуч Али вернулся в Константинополь в декабре с 80 или 90 галерами и галеотами, уцелевшими при Лепанто и захваченными в Архипелаге. Он сразу был назначен главнокомандующим турецким флотом, получив неограниченную власть для его реорганизации. Насколько он преуспел, можно судить по тому факту, что уже в 1572 году мог вывести в море флот, почти такой же сильный, как потерянный при Лепанто.

Год 1572-й вообще оказался крайне неудачным для христиан. Теоретически Священная лига все еще существовала, но на практике после смерти 1 мая папы Пия V она лишилась своего единственного полностью незаинтересованного члена и оказалась абсолютно неэффективной. Для венецианцев единственной целью Лиги была помощь им в Леванте, а король Испании интересовался только возможностями, даваемыми ею против Алжира или Туниса. Кроме того, он вовсе не был уверен в сохранении дружественных отношений с Францией и поэтому не хотел отправлять свои военно-морские силы далеко от дома, равно как и подвергать их риску вообще.

Во время перерыва в операциях произошло фактическое вытеснение Веньеро Джакомо Фоскарини, ранее бывшего командиром в Далмации. По всей видимости, он и Веньеро должны были быть партнерами, причем Веньеро – старшим, но на практике Веньеро был направлен в Адриатику с небольшой эскадрой, чтобы нести маловажную службу у далматинских берегов, а Фоскарини подчинил себе основные силы флота, который должен был сотрудничать с союзниками. Эта перемена явно была попыткой устранить один из главных источников противоречий с испанцами.

В конце года Веньеро собрался вести свой флот в Архипелаг, но обнаружил его слишком ослабленным болезнями. Только 62 галеры были пригодны к эксплуатации, да и те оказались недоукомплектованными командами. В январе он подошел к порту Фискардо на Кефалонии, по пути лишившись одной галеры, затонувшей из-за взрыва собственного орудия.

Соранцо получил разрешение идти с 25 галерами на Крит, но только для ремонта и пополнения запасов. Оттуда он повел 12 галер в атаку на Дельвино, что на материке, чуть к северу. Его попросили об этом дружественно настроенные албанцы из Гоменицы. Однако от нападения отказались, узнав, что там началась эпидемия чумы, что могло впоследствии использоваться испанцами в качестве повода для отказа от присоединения к нему. Вместо этого Соранцо высадился в Гоменице и повел войска вглубь материка, которые уничтожили протурецкую деревню Мазаракия. 1 мая прибыл Фоскарини, а неделей позже Веньеро отбыл к своему новому месту службы в Далмации.