В состав рекрутских депо и входили резервные батальоны. Как только полк нёс потери и нуждался в пополнении, резервный батальон поставлял в свой полк уже более – менее обученных солдат, чем обеспечивалась постоянная боеспособность полка. Ранее полк не мог восполнить свои потери до тех пор, пока не получит и не обучит новых рекрутов. Впрочем, в 1812 году нужда в солдатах заставила отказаться от этой схемы – в горнило войны бросали всех солдат, что были под рукой, в результате – резервные батальоны.

Похожая ситуация была и в кавалерии.

Так вот, так называемый рижский корпус на начало войны состоял чуть ли не поголовно из запасных и резервных батальонов, на скорую руку сведённых в полки. Командовал рижским корпусом Иван Николаевич (урождённый Магнус Густав) фон Эссен, назначенный военным губернатором Риги и Лифляндским генерал-губернатором лишь 2 июня 1812 года. Практически за месяц до начала войны.

И.Н. Эссен был настолько поражён состоянием вверенных ему войск, что в докладе императору писал: «Конница, под командою моей состоящая, худо служит, причины тому, что запасные эскадроны со стороны офицеров, исключая некоторых эскадронных командиров, также нижних чинов и лошадей, брак полков. Я не жалуюсь Вашему Императорскому Величеству, а буду употреблять все лестные доверия Ваши, дабы привести сию часть в желаемое устройство».^>3

Городские укрепления тоже особого оптимизма вызвать не могли. Рига того времени сохраняла статус крепости и ограничивалась тем, что сейчас принято называть Старым городом, Вецригой. Только там можно было строить каменные дома. Это пространство было окружено валами и рвами. Чуть ниже по течению реки располагалась ещё одна крепость, размером чуть поменьше – Цитадель, в которой размещался рижский гарнизон. Даже после срытия валов, произошедшего во второй половине XIX века, казармы Цитадели долго сохраняли вид единого архитектурного ансамбля. Первый удар по Цитадели был нанесён в XX веке при строительстве высотного здания, определённого тогда под нужды агропрома. Окончательно искалечило ансамбль строительство кубического здания банка, спроектированного в лучших традициях Корбюзье. Наиболее предметным напоминанием того, что Рига до середины XIX века сохраняла статус крепости, служит городской канал, возникший на месте бывшего крепостного рва, окружавшего укрепления города и Цитадели.

Все дома, построенные за пределами этих рвов, входили в пригороды, форштадты. Вдоль Петербургского шоссе (совр. бульвар и улица Бривибас) тянулся Петербургский форштадт, с востока к городу примыкал Московский форштадт, на левом берегу располагался Митавский форштадт. В пригородах можно было строить только небольшие деревянные дома, которые надлежало уничтожать при приближении к Риге неприятеля. Это было необходимо для того, чтобы враг не мог, прикрываясь этими постройками, разместиться у самых городских укреплений. Пространство вокруг города должно было свободно простреливаться орудиями, размещёнными на городских валах.

Укреплять старые рижские валы начали ещё в 1810 году, но недостаток средств не позволял проводить работу в тех масштабах, которые требовались. Весной 1812 года Ригу посетил М.Б. Барклай-де-Толли, которого с городом связывали, помимо прочего, «родственные» отношения. Скрепя сердце, он признал укрепления годными для обороны, но обратил внимание на их слабость, неготовность. Говорил, что недостатки фортификации следует компенсировать усилением гарнизона. Но о каком усилении могла идти речь, если не хватало войск в действующей армии. Гарнизоны получали войска по остаточному принципу. Доходило до того, что в Риге не хватало артиллеристов для обслуживания орудий. Если бы противник подошёл к городским валам, некому было бы стрелять из пушек. Чтобы хоть как-то выйти из затруднительного положения, составили смешанные орудийные расчёты, в которых на несколько армейских артиллеристов приходилась группа городских ремеслеников, на месте проходивших ускоренный курс «молодого бойца». Разумеется, ждать эффективности артиллерийского огня от таких команд не мог и самый отчаянный оптимист.