Тебе одной как подруге

Сокровенную правду вот:

Я вечный странник, прикованный

К посоху между ног.

Аркадий считает, что мои искания обречены на провал.

– У тебя цель изначально поставлена неправильно, – говорит он. – Не бывает особенной, единственной или неповторимой женщины. Они все одинаковы. Если ты выделил и сфокусировался, то ты проиграл. А уж если ты полюбил до того, как соблазнил, то вообще…

Он махнул рукой и неожиданно спросил:

– Или ты уже успел в кого-нибудь влюбиться? Тогда ты меня просто не услышишь.

– Ещё нет, – говорю я. – Трезв, как стеклышко.

В «Розовом кролике» у Петроградской меня отличает одна продавщица: миниатюрная блондинка Наташа с совершенно безумными глазами. Когда она со мной разговаривает, они у неё так сверкают, как будто кто-то невидимый прямо сейчас занимается с ней любовью и уже довел её до пика. Она расспрашивает меня во всех подробностях и дает такие точные советы, что хоть записывай. Но мне больше нравится округлая мягкая брюнетка с большими, блестящими карими глазами в «Розовом кролике» на Горьковской. Она так неуклюже, слегка сжав плечи и выгнув спину, передвигается передо мной, что я весь включаюсь. Несколько застенчиво она смотрит на меня и из её глаз на меня дышит теплый-теплый поток чего-то совсем родного и знакомого. Помимо нескольких конкретных вопросов о продукции, мы с ней потом ещё и мастерски говорим ни о чем. Это так и надо говорить ни о чем, чтобы не отвлекаться на тему беседы, а только прислушиваться к интонациям, придыханиям, паузам и постепенно вгонять друг друга в транс.

– У вас здесь везде камеры? – спрашиваю я, слегка касаясь ее. Она подается навстречу моему касанию.

– Почти везде. Пойдемте к ширме, – Алина делает паузу. – Там у нас новую продукцию выставили. Посмотрите.

Её голос… это такой тембр, что сразу становится понятно – голосовые связки у неё находятся гораздо ниже пупка.

У ширмы я прижимаю её к себе и целую отмечая, как она приятна на ощупь. Мечта слепого. Тут не полнота, тут даже не только пластика, сколько вот эта вот расслабленная податливость абсолютно принимающего свою женственность и доверяющего ей человека.

Не называя имен, я обсуждаю некоторые подробности своей сексуальной жизни только с Максом. А больше мне и поговорить не с кем. У большинства мужчин разговоры о женщинах ограничиваются какими-то несущественными характеристиками: обводы, размер груди, объем багажника, сколько сил, какого цвета. Мне это не интересно. Мне, как и Максу, интересна продолжительность и тональность звуков, вид, количество и интенсивность реакций. И то, как далеко они позволяют зайти. Мы с ним чем-то напоминаем дайверов, которые соревнуются, кто первым достигнет большей глубины проникновения в океан Инь. Может это у нас такой странный Эдипов комплекс? Или просто мы извращенцы? Скорее всего, да. Мы блудодеи и развратники. Большая часть того, что мы с ним обсуждаем, лежит за пределами интересов большинства. С Максом мы можем обсудить технические детали того, как увидеть, услышать, найти в женщине новый оттенок чувства, реакции на ваши прикосновения. Кого это волнует в наше время? У всех есть телевизоры, игры, интернет и другие… гаджеты.

Таня целуется так сладко… по пальцам могу пересчитать женщин, встречавшихся мне, которые целовались бы так же. Первый взгляд, первый поцелуй, первое касание. Всё первое говорит о человеке больше, чем узнаешь потом. Что касается поцелуев, то мы живем в эпоху зажатых женщин. «Нераскрытие» – это диагноз, который теперь ставят всем и во всех роддомах. Мне кажется, что по поцелую тоже можно понять, как женщина будет рожать. Как она будет раскрываться. Большинство теперь просто не знают, что такое … раскрытие. Мне встретилась только одна женщина до тридцати, которая целовалась без напрягов (Вру. Две. Про вторую жену не хотел вспоминать). Когда-то в интернете мне попался текст под названием «Искусство поцелуя». Я выудил главную идею, что к поцелую надо подходить творчески. Впрочем, творчески надо подходить ко всему. Особенно к простым и часто повторяемым движениям. Особенно, если вы повторяете их регулярно в течение жизни. Блин. Зачем я это пишу? Творческому человеку не надо объяснять, к чему прикладывать творчество. А не творческому бесполезно это объяснять. Хотя, что такое творчество? На мой взгляд – это простое любопытство. Последовательная и постоянная тяга к познанию. Чем тут гордиться? Если бы я нашёл свою зону комфорта, то сразу бы перестал быть любопытным. У меня нет планов на то, что делать, если у меня будет миллион. На работу перестал бы ходить по утрам. Так я и так не хожу. Вместо этого в кино ходил бы по вечерам. Да я и так хожу. Жениться сам не стал бы. Я бы просто расслабился. А женщины не любят расслабленных мужчин. Но дело в том, что я и так расслаблен и не женат. Мне хорошо не смотря на то, что женщины мне не доверяют. Ну так и я им тоже.