– Если с мясом, то четыреста рублей штука. Если с рыбой или грибами – пятьсот, – заученно отрапортовала пенсионерка.

– С ума сойти! Откуда же, синьора, такие заоблачные цены?

– А ты взгляни, милок, как доллар нынче вздорожал… Да и вообще: такие ценные пирожки – исключительно для оккупантов и предателей родины. Им в отличии от нас денег считать не надо. – Тётушка обвела рукой пространство перед собой.

– Это точно, – согласился Гошка, глядя на трехэтажные особняки, едва ли не паласы, прячущиеся за многометровыми заборами у дороги.

 Так и не купив пирожков по элитным ценам, приятели мимо загадочного объявления: «Перформанс охлаждённой рыбы и обжаренная килька: «За Родину!» вернулись в машину. Два поворота направо, три – налево, и они оказались на месте.

– Неужели мы, наконец, приехали? – В тесной Дэушке у Распорова затекли ноги, и едва не отвалилась спина.

– Смотри! Вот проходная посёлка, а там, в трёх шагах, – особняк Андреасяна. Неплохо ему с Лией губернские власти дали команду: «Место!», не правда ли?

 Античный дворец беглого московского деловика и его хваткой подруги – с портиком и коринфскими колоннами – окружал высоченный сплошной забор, из-за которого были видны лишь макушки здоровенных плодовых деревьев. По периметру металлической стены суетились, старательно затаптывая оставшиеся от злоумышленников следы, какие-то люди, видимо, из полиции. Так оно и есть. Неспешно подошел майор Простаков, царственный и уверенный в себе. Властно махнул поселковой охране рукой, приказывая пропустить редакционную машину.

– Следуйте за мной, мля, я вам кое-что покажу. Тут не дача, а целый, мля, бардак Обамы!

 Они спустились в подвал, в котором из мебели был лишь огромный металлический шкаф. Простата открыл дверцу и показал стеллажи с коробками и пузырьками.

– Знакомьтесь, мля, Дядя Ося, – процедил, прикусив сигарету, Простата. Он взял в одной из картонок упаковку с медикаментами и протянул ее Гошке.

– Не понял…

– Витамин «О», Осик, Дядя Ося… Так, мля, охотники на собак называют этот противотуберкулезный препарат. Его таблетки ломают или толкут, а затем фаршируют ими приманку: от сарделек до плавленого сырка «Дружба». Съест песик такую, мля, «вкусняшку» – и отправляется туда, откуда не возвращаются. Мучительно страдает, долго! «Собакеры», они еще называют себя «городскими санитарами», не особо изощряются в поиске отрав для лохматых. На этой полке, смотри, – феноловазид.

 Простата брезгливо взял кончиками жёлтых от табака пальцев собачий яд и показал Распорову.

– Препарат, мля, начинает действовать через полтора часа: блохастого охватывают судороги, наступает нарушение витальных функций. Конец известен… Самый безобидный для человека медицинский препарат или флакон с банальным средством бытовой химии может превратиться для собакена, мля, смертельным ядом. Двадцати минут достаточно, чтобы цуцик окочурился. Но это лишь в лучшем случае, бывает агония длится дольше… Порой эти моральные, мля, уроды тесно сотрудничают с коммунальными службами, которые из-под полы платят киллерам за каждую убитую шавку налом, по количеству сданных тушек или шкурок.

– А это что за первобытные орудия? – Показал Гошка на корзину с дротиками.

– Летающие шприцы. Начинены, мля, препаратом «Апреналин-профит». Принадлежит к группе миорелаксантов. Сознание животного не отрубается, зато, мля, попеременно парализуются группы дыхательных мышц. Паралич перед смертью длится до двадцати минут. Страшных минут!

– Получается, убитый был не только профессиональным бизнес-мошенником, но и заядлым садистом, догхантером.