Она видела, что с ним начало происходить что-то новое. Они уже несколько недель спали в разных комнатах. Как-то она случайно, убирая в его спальне, наткнулась на коробку, в которой лежали сушки, пара банок консервов, кружка, миска. Полиэтиленовый мешок рядом был набит мелкими вещами для разных времен года – теплый шарф, плавки, резиновые сапоги. Спросить напрямую она побоялась, он уже давно на ее вопросы отворачивался к окну или стене и зажмуривался, молчал и лишь спустя несколько секунд поворачивался обратно. Она понимала; он сдерживается, чтобы не сделать чего-нибудь – накричать, ударить. Ответа не давал и Она больше не спрашивала.

ОНО

Решение пришло без долгих раздумий. Она решила стать его Проводником там, где ему страшно и темно. Позвонила в Клинику Психологии. Там сказали, что никогда таких сеансов не проводили, но в качестве пробы, (методика пока имела статус экспериментальной), готовы пойти на это.

В Клинику приехали рано утром. Он на удивление ни о чем не спрашивал, был тих и очень спокоен. А Она волновалась.

Их уложили на соседние кушетки, соединили их руки бумажной лентой и…

Она видела Темноту и знала, что это Он, Он видел Свет и знал, что это Она. Тьма редела, Свет покрылся как бы серым туманом.

Они разделили болезнь на двоих.

«Эксперимент удался», – записали в клинический журнал Проводники.

Когда я была маленькой, мама объяснила мне, что маленькие белые облачка на небе – это человеческие сны. Вот сон к тебе пришел, ты его посмотрела, а потом он уходит на небо и начинает путешествовать по свету. Может и еще к кому-нибудь заглянуть. А может и сразу двоим присниться. Такое у меня было всего один раз в жизни. И я до сих пор не понимаю, как это получилось.

Сны не покидают небо вместе с человеком, когда он умирает. Они остаются. Поэтому мы иногда видим тех, кто нас покинул – это нам снятся их оставшиеся сны.

Когда я стала постарше и начала думать про сны, то решила, что большие серые тучи, из которых не идет дождь, это чьи-то страшные сновидения, сбившиеся в одну кучу. Видно, страшным снам и самим страшно поодиночке.

Когда мне снился такой страшный сон, что я просыпалась среди ночи, бабушка говорила: «Посмотри в окно и скажи: куда ночь, туда и сон». И сон, правда, уходил и в эту ночь уже не возвращался.

А были такие сны, которые приходили не по одному разу. Они не были ужасными, там не было монстров, но они были странными, и этим немного пугали.

Были счастливые сны. Это когда я во сне сочиняла стихи или песню, или слышала неземной красоты музыку, которую наутро никак не могла вспомнить. И это давало ни с чем не сравнимое переживание потерянного рая, о котором остались лишь мимолетные воспоминания.

Были сны, в которых я плакала, были сны в которых я смеялась. И вот, что интересно, если смеешься во сне, то ты и вправду смеешься, и это могут подтвердить те, кто был с тобой рядом в этот момент. А вот если во сне плачешь, совсем не обязательно, что ты проснешься в слезах. Вернее, я. Я ведь о себе…

Голова была чугунная. Ночь прошла ужасно. Таня никак не могла уснуть – сначала было жарко и нечем дышать, потом в голову полезли разные мысли и приходилось их думать. Пришлось встать и выпить снотворного. Заснула, но все равно просыпалась часто и очень рано проснулась.

Было 12 часов дня, а она уже три раза выпила кофе – свою дневную норму. Чувствовалась тяжесть во всем теле, вроде бы и поспать хорошо, но по состоянию было понятно, что сон пока не придет.

На дворе потихоньку разгуливалась метель.

– Наверно, магнитная буря виновата, – подумала Таня.