Первым нарушил молчание чиновник:

– Я слышал, светлорожденный Эрд провел ночь во дворце опоры Великого Ангана?

Светлорожденный кивнул.

– У лучшего из нас забавные причуды. Тебе понравилось, светлейший?

– Мне они не показались забавными, почтенный Даг. Я скучал.

– Вот и мы любим Великого Агнана – каждый на свой вкус, – заметил Даг.

– Любовь имеет много оттенков, – вставил старший военный. – Мы, например, уважаем воинов империи.

– Даже когда видим их мечи, – добавил Шинон и усмехнулся.

– Доблестный Шинон готов поручиться за тебя, светлорожденный, – сказал чиновник. – Пусть нас оставят.

Хозяин жестом удалил музыкантов.

– Я мог бы помочь тебе, – продолжал Даг. – В этом городе правит достойнейший из нас, но за верность Фаранга и его неприступность отвечаем мы. – Шинон и Ганг согласно кивнули. – Я поразмыслю, что можно сделать для тебя. Если сочту нужным. Одно скажу уже сейчас: ты не исчезнешь.

По лицам присутствующих Эрд понял: конгай сказал нечто важное.

– Не смею оскорбить светлейшего расспросами о его достойной родине, – сказал Ганг. – Но если светлейший не возражает, все, что к юго-востоку от империи, – крайне интересно для нас.

«Часть платы за подорожную», – сообразил Эрд.

– Знания мои невелики, – ответил он. – Но если достойных интересуют взаимоотношения Гурама и Эдзама,[7] то могу поделиться тем, что знаю. Я посетил их столицы по велению императора три луны тому назад.

И Эрд рассказал все, что счел нужным.

Даг и Ганг казались удовлетворенными.

Завтрак завершился в приятной беседе. Эрд поведал несколько забавных историй из жизни Императорского Двора, а Шинон с большим юмором рассказал, как он, в бытность флагман-капитаном Фарангской эскадры, подстерег у Южных берегов три пиратские шекки, захватил их и сжег, а пленных привязал в канату, спущенному за борт, и все конгайские моряки до заката наслаждались зрелищем.

– Клянусь сосцами Морской богини, до этого я еще никогда не видел сытых акул! – завершил Начальник Гавани.

– Не знаю, суждено ли мне вернуться в империю, но если вернусь, ты, доблестный Шинон, – желанный гость в моем дворце, – искренне произнес Эрд.

– Благодарю, светлейший! Да будет с нами милость богов!

– Думаю, ты напрасно сказал «нет», светлорожденный, – заметила Этайа, когда Эрд рассказал им о событиях ночи и своем сне.

– Он не мог поступить иначе, – сказал вагар, – хотя и не знал, что сделка была нечестной.

– О чем вы? – спросил Эрд.

– Госпожа полагает, что ты должен был согласиться на предложение Наместника (Эрд удивленно посмотрел на женщину). Хоть он и пытался обмануть тебя: то была не фьёль, а обыкновенная девочка, над которой потрудился маг. Ты ошибся. Но поступил как должно. Теперь судьба твоя – в руках Неизъяснимого.

– А ваша?

– О нашей твой сон не говорит. Отказавшись от покровительства Наместника, ты отдал себя (и нас, разумеется) на милость того, чье имя – Даг.

– Милость – неподходящее слово, – сказала Этайа. – Но выбор не так уж важен – и тот и другой служат Пути Тьмы.

– Ты говоришь о маге?

– Нет, о людях. Знак мага скрыт от меня. Но он не слишком силен…

– Да?

– …иначе ты не ушел бы так легко, – сказал вагар. – Создавать иллюзии могут даже вагары.

– Мне приятно это слышать. Особенно то, что ты, владея магией, скрыл это от меня!

– Не обижайся, светлорожденный Эрд! Моя магия сродни твоей: я воин.

– Мне ли этого не знать!

– Отец! – вмешался Нил. – Пирог с телячьим паштетом лучше всего есть, пока он горячий. Если мудрость ваша обратилась к прошлому, ее можно совместить с обедом.

Трех перемен блюд оказалось довольно для всех, кроме Нила. Великан при необходимости мог поститься несколько недель, но, когда была возможность, ел самое меньшее за четверых.