Голос Амрольда звенел от злости, в глазах плескалась боль. Он сам не понимал, с чего вдруг решился открыться Тали. Было в ней что-то, заставлявшее раз за разом всматриваться в ее лицо, отслеживать ее реакции. Была в ней какая-то уязвимость, неравнодушность, человечность, что ли. Пожалуй, это самое подходящее определение. Эльфам, как и людям, не чуждо сострадание. Но он ненавидел и презирал его. Жалость – удел слабых, а он не слабак. Он не нуждался в этом чувстве.

А Тали внимательно смотрела на него, готовая выслушать, разделить его боль. Но она слишком хрупкая, слишком ранимая для этого. Ей с избытком хватило собственной боли. Именно поэтому он должен объяснить ей то, что, по его мнению, ей следует знать, ведь она еще очень молода и совсем не разбирается в людях, доверяет тем, от кого нужно бежать без оглядки. Сначала позволила Ильрохиру втянуть себя в его интриги, теперь же вознамерилась защищать Хлою, едва не убившую ее. Разве можно быть настолько наивной? Если она хочет прожить долгую жизнь, ей следует избавиться от этого качества. И именно его задача сделать так, чтобы в ближайшее время Тали не рассталась с жизнью. Эльф усилием воли погасил полыхавшее в глазах пламя и продолжил уже привычным, немного менторским тоном:

– Я не стал после этого ненавидеть всех людей. Всех имперцев. Я знаю, ты жила в Кардийской империи, считала себя ее подданной. Но я не ненавижу тебя за это. Понимаешь разницу?

Тали задумчиво кивнула. Эльф был на пределе. Она искренне сожалела, что затронула эту тему. Но откуда ей было знать о случившейся в жизни наставника трагедии? Да, они практически все время находились вместе, как и остальные члены отряда. Амрольд был таким сильным и невозмутимым, что казалось, ничто не способно разрушить его броню, пропитанную язвительностью и грубым солдатским юмором. Однако одна произнесенная навскидку фраза, и с него словно кожу содрали, заставляя обнажить чувства перед человеком, не заслуживающим ни его доверия, ни уважения. Но раз уж она завела этот разговор, следовало его закончить.

– Что ты сделал с теми людьми?

– Нашел. Несколько лет искал, но нашел. Потом убивал. По одному. Долго убивал, размеренно, с наслаждением. Зачем тебе это, Тали?

– Видишь ли, Хлоя считала, что я стояла за смертью Даэмриля и его охраны. Что именно я привела их в руки людей из другого мира. Вот в чем разница! Она не считала меня просто подданной другого мира. Она видела во мне организатора и исполнителя убийства своего жениха. Сколько лет прошло с того дня? Четыре года. Скажи, разве этого достаточно, чтобы забыть? Чтобы простить? Разве этого времени хватит, чтобы боль отступила?

– Две сотни лет, Тали. Два долбаных столетия! А я до сих пор помню ее лицо. Слышу голос. – Эльф отвернулся.

Тали осторожно коснулась его плеча.

– Теперь ты понимаешь, Амрольд?

– Кажется, да… Чего ты хочешь от меня?

– Поговори с Ильрохиром. Попроси его вернуть Хлою в группу. Не знаю почему, но для нее это важно. Она не безумна, не неуправляема. Просто она ненавидела меня, только меня. Дай ей еще один шанс. Мне кажется, она не подведет тебя. Не подведет нас.

– Хорошо, Тали. Я поговорю с ним. А теперь уйди… Пожалуйста.

Хлоя вернулась в команду спустя несколько дней. Ее встретили так, словно ничего не случилось. Изменилось лишь общее отношение к Тали. Если до этого момента эльфы воспринимали ее присутствие как данность, как неизбежность, с которой следует смириться, ибо таково желание принца, то после возвращения эльфийки она стала своей, одной из них.

Жизнь вошла в привычное русло. Пробежки, разминки, тренировки. Ножи, мечи, рапиры, луки, арбалеты. Амрольд гонял подчиненных, не жалея ни их, ни себя. Была долгожданная проверка, когда они трое суток носились по лесам, уходя от воображаемой погони, пригибались, уклоняясь от вполне реальных стрел. Ползали в полной темноте по весенней грязи, матерясь и отстреливаясь. Были долгие карабканья по стенам замка и отвесным скалам, когда единственной страховкой служила веревка, привязанная к поясу товарища. Были многочасовые стояния в одной позе на крохотных опорах под холодным ветром и струями воды, заботливо выливаемой сверху помощниками наставника. Последний, к слову, мучился вместе с ними, скрашивая досуг фатальными для неустойчивой психики слабонервных людей метафорами.