Обалденно!

Я хочу здесь жить.

Река расширялась, и мы из устья выскочили в другую реку, невероятно широкую.

Вода отражала лучи яркого солнца и ослепляла. По ней в разные стороны плавали катера. Оживлённое водное движение. Я, открыв рот, провожала взглядом водный трамвай, с открытой палубы которого нам махали руками маленькие дети, и Мирик, улыбаясь отвечал им.

 Впереди появился полуостров. От леса огорожен высоким забором. Это имение Альфы. Стоит оно перед поступями к нашему Медвежьему городу.

В гости к Альфе заглянем. Андрей его зовут. Он мой свёкор. Будущая свекровь Зоя, но она неродная мать Мирославу. Он её не особо любит, только сводных братьев и сестёр. А их пятнадцать медвежат уже столпились на огромном пирсе и радостно прыгали.

Широкая пристань из брёвен – я так поняла, тех самых секвой, неслабые брёвнышки. Но и мальчики здесь тоже сильные. Если Мирослав не самый большой медведь, то страшно представить его папу.

Полуостров имел форму холма. От пристани к большому дому террасы. Сады, красивые фонарики, плетёные беседки и скамейки. Много цветов.

 На пике холма стояло имение самого Альфы. Огромный дом в два этажа с множеством панорамных окон. На крыше спутниковые антенны и солнечные батареи.

Цивилизация! Привет, я вернулась.

Дети от мала до велика делились по цвету. Половина – голубоглазые блондины, другие – кареглазые брюнеты, как Мирик. Смешно смотрелось.

Встречать нас вышла чета. Андрей Шатун - мужчина два с половиной метра ростом. Этакий квадратный круг, здоровый невероятно. Блондин с бороденью до пупка и космами по пояс. В юбке тёмно-зелёного цвета. Его супруга Зоя была смуглой брюнеткой с зелёными глазами. Женщина с десятым или двенадцатым размером груди, которые весело так торчали вперёд. И возможно надломилась бы спина, но для перевеса у Зои имелась колоссальная задница. И талия тонкая… В общем, свекровь впечатляла. А вот личико у неё было миловидное, скулистое и приятное.

Андрей Шатун – его ещё Мирик Бесконечным Альфой назвал – вообще особо на нас не глядел, Мирика хлопнул по плечу, меня оторвал от земли за подмышки и поднял к своим губам. Он меня поцеловал с языком, оставив запах мёда и персиков во рту. Сделал это со скучающим видом и полным безразличием. Сразу отошёл к лодке, где лежал змей.

Я была немного приветствием шокирована. Но оказалось – рано. Мать семейства следом за мужем присосалась ко мне, при этом зажала в свои мягкие горячие сиськи. Я только хотела осоловело поздороваться, но вдруг какой-то мужик ко мне подошёл, за руки схватил и уже было наклонился за поцелуем, как Зоя его со всей силы по голове стукнула, и медведь убежал.

– Только старшие и сильные имеют право тебя целовать, – прошептала Зоя и взяла меня под руку, повела к краю пристани, где Андрей раскладывал дохлого змея. – Обычно так медведи не делают. Это волки целуются, но они там всё хаотично непонятно делают, а у нас строгая иерархия.

– Я поняла, – натянула улыбку.

Мирослав словно и к мачехе меня ревновал, захватил к себе и уже не отпускал.

– Геннадий Гурьянович Догода просил его найти, – пробасил он. – Говорит, важно, пролазят змеи в наш мир.

Голос Андрей Шатуна я так и не услышала. Он сидел на корточках у трупа, качал головой, глаза его голубые наполнялись синим светом, как у волка Геннадия Гурьяновича.

Трещала только Зоя, приглашая нас на обед. Висли на Мирославе дети, и он, видимо, уже остепенился, всех от себя отогнал и, не прощаясь с отцом, затащил меня в катер.

Мы поплыли дальше, оставляя позади странный полуостров, где жили самые главные из нашего рода.

Эпилог

Всё началось с того, что я поссорилась с очередным своим парнем, точнее, он мне изменил. В тот момент я была растерянной девчонкой, которая не знала своего места, не имела каких-либо планов, и мечты о семье были туманными, не имеющими ничего общего с реальностью.