– Ты так говоришь, как будто у меня кто-то будет паспорт спрашивать, – раздраженно бросила Вика. – Или ты забыла, что меня каждая собака знает в городе? Хватит меня воспитывать, я устала и хочу спать.

– Ты что-нибудь употребляла? – Ольга Юрьевна с прищуром посмотрела на нее и, подойдя ближе, обнюхала.

– Сколько раз тебе можно говорить? – вздохнула Вика. – Ну не пью я, не пью. Не нравится мне вкус спиртного. Что здесь непонятного?

Она скинула туфли, прошла мимо матери и направилась к лестнице.

– Я-то думала, что ты и правда решила позаниматься перед экзаменом, – горько усмехнулась ей вслед мать. – А это был всего лишь отвлекающий маневр.

Того разочарования в голосе, с которым мать произнесла последнюю фразу, Виктория уже не слышала. Она поднялась в свою комнату, закрыла за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, пробормотала:

– И какого черта тебе не спится?

Она скинула одежду и прошла в ванную. Стоя под душем, она вылила на мочалку полфлакона любимого клубничного геля и с силой терла себя, словно так она очистится не только от неприятных прикосновений, но и от осадка, оставшегося после общения с Алексеем. Вроде симпатичный парень, но она ничем не могла объяснить свою брезгливость: он был неприятен ей сам по себе, даже если бы совсем не обращал на нее внимания.

«Почему он так повел себя, я же не дала ему ни малейшего повода. А может, он считает, если девушка ходит в клуб, значит, она легкая добыча?»

Она еще долго стояла под душем, подставляя лицо под мягкие теплые струи воды, и старалась думать о чем угодно, но только не об этом неприятном эпизоде.

В один из дней Александр Владимирович вернулся домой, как обычно, поздно. Он прошел в гостиную, кинул черную пухлую папку на стол, сбросил пиджак на стул и туда же отправил галстук.

– Как же достала эта удавка, – в сердцах выругался он.

Он расстегнул рубашку, душившую горло, и, увидев в этот момент в дверях домработницу, спросил:

– Где моя дочь?

– Была в своей комнате, – ответила она и поинтересовалась: – Александр Владимирович, вы будете ужинать?

– Пожалуй, что-нибудь проглочу. – Он коротко кивнул. Он прихватил папку со стола и, проходя мимо Валентины, добавил: – Только немного позже.

– Я накрою на стол и могу идти домой? – Она посмотрела вслед его высокой фигуре, поднимающейся по лестнице на второй этаж.

– Да, конечно, – не оборачиваясь, бухнул он.

Александр Владимирович прошел мимо своей спальни и направился в комнату дочери. В своем городе, впрочем, как и во всем регионе, он входил в любую дверь без стука. И только чтобы попасть к ней, был вынужден торчать у комнаты, будто клерк мелкого пошиба, ожидая, когда его маленькая принцесса разрешит войти. Так было и в этот раз. Он постучался и, получив добро, оказался в святая святых. Дочка лежала на животе посреди кровати в ночных шортах и майке и что-то увлеченно изучала на макбуке. При виде отца она захлопнула крышку, вскочила с кровати и, подбежав к нему, повисла на шее.

– Привет, папуль.

– Я вижу, ты уже спать собралась? – Он похлопал ее по спине свободной рукой и спросил: – Или пижама – это опять отвлекающий маневр?

– Да нет, – хихикнула Вика, – обещаю, больше не буду сбегать из дома.

– Кто бы говорил, – усмехнулся он. – Я посмотрю, на сколько в этот раз хватит твоих обещаний.

Хотя Александр Владимирович нисколько не ругал ее за тот поход в ночной клуб, более того, он понимал ее. Подумаешь, сходила девчонка потанцевать. И тем не менее поддерживал позицию жены, что рано еще дочери ходить по клубам. Не хотел принижать авторитет супруги.

Вика вернулась на кровать, уселась по-турецки и выжидательно уставилась на отца. Заметив, что она поглядывает на папку, он бросил ее на кровать рядом с ней и сказал: