– Йоко, – с улыбкой заглянула мама.

Родители уже вернулись с работы. Я вспомнила, как слышала какие-то звуки в другом конце дома на кухне.

– Ты ночами не спишь? – уже более серьезно спросила мама.

– Просто… сегодня был тяжелый учебный день, – придумала я, одновременно зевая. – Сколько сейчас времени?

– Уже… – мама японка взглянула на свои часы. – Подходит к шести часам.

Поспала четыре часа…

Жаль что не шесть.

– Сегодня весь день скучала по тебе, – мама подошла к моей кровати и стоя обняла меня.

Мои руки не находили места, но решили обнять женщину в ответ.

– Как дела на работе? – решила я развеять молчание.

– Да как всегда… лучше спроси что-нибудь другое, – промычала мама мне в плечо.

Перестав обниматься, мама осмотрела меня.

– А ты чего такая худющая? – немного взволновано спросила мама.

Потому что три года почти ничего не ем и прикована к кровати.

– Сегодня не кушала, – сказала я правду.

– Ты ведь еще и маленькой родилась, очень легкой, – придумала другую причину мама. – Приходи на кухню, будем всей семьёй ужинать.

Мама довольная вышла из комнаты, оставив меня одну в темноте.

Никогда не любила семейный ужин. На нем родители задают повторяющиеся вопросы, а еще приходиться есть через силу, не из-за безвкусной еды, а благодаря нехотению желудка.

Встав и почувствовав легкое головокружение, я надела шорты и пошла умываться.

По пути я ни с кем не встретилась и благополучно спряталась в ванной. В зеркале я осмотрела свое лицо и была им недовольна.

Надо просто умыться.

Ледяная вода не только хорошо промыла мое лицо, но и привела в чувства, ведь теперь у меня не было головокружения. Но мыслительные процессы все ещё были заторможены.

Когда я расчесалась, обратила внимание, прыщик на левой щеке. Я выдавливала их при первой же возможности. Они были редки, но очень сильно меня нервировали.

Поскорее бы этот возраст прошёл…

Надавив на прыщик двумя указательными пальцами, он лопнул. Смыв, что из него вытекло, следом полились капельки крови. Их мне тоже пришлось с отвращением смыть.

Сколько всего в моём теле, а я боюсь трогать и даже смотреть на это.

Выйдя с уверенностью в себе, я прошла на кухню, где мама готовила стол к ужину.

– Помоги-ка мне, – попросила мама, раскладывая еду по тарелкам.

– Сейчас… – устало произнесла я и села на стул, готовясь к еще одной физической деятельности.

– Соусы и вилки с ложками, – объяснила мама, положив на прямоугольный стол три порции ужина.

Пахло вкусной пастой. Сверху было насыпано немного сыра и зелени, что придавало более аппетитный вид. Но мне все равно не хотелось есть, хотя в детстве я была готова питаться одной лишь пастой.

– А когда ты успела приготовить? – спросила я.

– Пока ты спала, – коротко и ясно.

На кухню прошел мой отец. Чистокровный британец с длинными волосами и смешными круглыми очками. С самого детства он занимался музыкой, поэтому в доме есть отдельная комната для фортепиано, в которой папа играет шедевры классической музыки.

– Привет пап, – поздоровалась я.

– Доброе утро звездочка, – мило высказал отец.

Родители меня называют такой с самого рождения. Не знаю точно, что повлияло на их выбор, но понимаю что они просто романтичные личности. И я не против такого обращения от родителей.

– Паста с обжаренным беконом и куриным филе, – оценил папа и остался доволен.

– Садитесь, – мама сама уже все расставила без моей помощи, но зла от этого не держала.

Первое время мы ели, вернее кто-то кушал, а кто-то запихивал в себя через силу. Я не пила воду, ведь так точно не смогу доесть, что будет являться очень дурным тоном для матери.

– Что-то не так? – заметила мама мои потуги и медленное поедание пищи.