После того, как уехал к Олесе в Воронеж, я позвонил ей и объяснил, что не считаю возможным продолжать и развивать наши отношения. Анастасия отреагировала, как мне показалось спокойно. И вот теперь это! Олеся могла пострадать, Тимур в больнице, а он вел серьезный проект. Что на девушку нашло? Зачем было придумывать? Замуж я ей не предлагал, отбирать у кого-то детей тем более. Ребенок должен жить с матерью, только она способна подарить ему любовь. Если, конечно, хочет.

Как отреагировала Олеся, мне не понравилось. Она даже слушать меня не стала. По-моему, абсолютно уверена, что Токарева - моя любовница. Надеюсь, в остальную чушь не поверила.

Первое, что нужно сделать - это обезопасить Олесю. Звоню Анастасии, она не берет трубку.

Мне сейчас совсем не до расшаркиваний.

Набираю ее отца.

- Роберт Владимирович! Приветствую.

Он, конечно, в курсе выходки дочери. Поэтому отвечает осторожно:

- Владислав Сергеевич, доброго здоровья. Что послужило причиной Вашего звонка?

-Вы меня давно знаете и поймете правильно. Чтобы нам обоим не пришлось ни о чем жалеть, возьмите под контроль собственную дочь. Ни моя будущая жена, ни мой ребенок не должны пострадать от ее действий.

-Хм. Вы сами создали такую ситуацию...

-Чем? Тем, что пару раз сводил Анастасию в ресторан? Не смешите! Я Вас предупредил. Если я начну действовать сам. Вам это не понравится.

-Я Вас услышал, - он отсоединяется.

Токарев - неглупый мужик и ради чьих-то несбывшихся фантазий вряд ли решится на серьезный конфликт.

Находясь в другой стране, я не могу сделать то, что хочу - обнять, успокоить свою женщину, дать понять, что сделаю все, чтобы она была в безопасности.

Разумеется. надо бы дать ей время, но душа ноет и я набираю Олесе снова и снова. В ответ - тишина.

В конце концов, мне это надоедает и я звоню Матвею. Пусть позовет мать к телефону.

-Да, слушаю, - раздается голос уверенного в себе человека.

- Матвей, где Олеся? - перехожу к главному.

Он, конечно, уже в курсе того, что случилось.

- Спит. Что Вы трезвоните, как заведенный? Вы же ее уже неплохо изучили. Ее в такие моменты лучше не трогать. Успокоится и сможет нормально разговаривать. А так только поругаетесь, - он тоже раздражен.

- Я волнуюсь, - открываться мне дается с трудом, но если все принимают тебя за киборга, это никак не облегчает твоего положения, - А она меня даже слушать не стала!

-Владислав Сергеевич, Вам не приходило в голову, что беременная женщина сильно перенервничала? Испугалась за себя, за ребенка? Да и вообще ей было неприятно слышать, что у Вас есть невеста, с которой Вы собираетесь воспитывать ее ребенка?

-Только не говори, что она поверила в эту чушь!

-Поверить не поверила, но слышать все равно неприятно. Да и потом, она боится, что ее выстроенный во второй раз мир рухнет также легко, как рухнул первый. Тогда тоже ничего не предвещало.

-Я поэтому и хочу поговорить! Не хочу, чтобы она придумывала то, чего нет и никогда не будет!

- Будить не буду. Пусть спит. Проснется, заставлю позвонить. И не лучше приехать? Ей рожать уже скоро?

Если бы я мог! Шторм с огромными волнами, того и гляди, разнесет весь остров. Вертолетами пользоваться нельзя, про катер тоже и речи не идет.

- Я не могу, - расписываться в собственном усилии как никогда тяжело, - Здесь погодные условия пошаливают.

-Тогда тоже успокойтесь. От того, что вы оба психуете, легче жить не станет. И у меня просьба - вплавь до берега добираться не надо. Если с Вами что-то случиться, мать расстроится.

Вот ведь! Знает. что сказать.

-Ладно, Матвей. Как проснется, пусть позвонит. И берет трубку. Здесь может не быть связи. Только что сделали, но никто не знает насколько.