– Не в лучшую сторону, – улыбнулся Джейс. Но в этот раз улыбка не была жуткой. Она была… приятной, в какой-то мере. Конечно, это не перекрывало того факта, что он конченный ублюдок, но отрицать эстетическую сторону вопроса было бы до неприличия неправильно.

– Я дерусь в Клетке. Ясно же, что моральные принципы у меня на нуле.

– Но ты чересчур высокого мнения о себе. Когда я предложил тебе легкий способ заработать деньги, ты с чего-то решила свести все в русло проституции, я прав? Вообще-то, я хотел, чтобы ты писала за меня лекции. Сама в курсе, что в плане внешности ты на нуле. Иначе стал бы с тобой в одной комнате жить просто друг? – он говорил, будто крался. Пытался прощупать почву.

– Ты на юридическом, – сказала я вдруг. В нашем комплексе невероятное количество факультетов.

– Да. Но что-то мне подсказывает, что ты меня не сталкерила.

– А ты меня сталкерил? Хотя… Глупо спрашивать. Ты выжидал меня у дома. Знаешь о моем друге. Удивительно, что на семью ничего не накопал, – Джейс поднял палец и приоткрыл рот. – И знать ничего не хочу. Молчи.

– Если хочешь сделку, она будет на моих условиях.

– Смотря какие, – с сомнением произнесла я, натягивая перчатки.

– Три желания. Без херни, вроде «желаю сотню желаний», слово скаута, – прищурился он.

– И в чем смысл? – осторожно спросила я.

– А в чем смысл жизни? – неожиданно спросил он, склонив голову набок и подавшись чуть вперед.

– Что? – прохрипела я, отодвигаясь.

– Смысл в наслаждении и развлечении. Вот и все. Ничего философского.

Я фыркнула, качая головой. Было довольно сложно сдерживать едкие комментарии, но сейчас не время. Обязательно выскажу все. Я скривилась, натягивая перчатки на руки.

– Для таких, как ты… Возможно. Для меня – нет.

– И в чем же смысл для тебя? – он говорил таким тоном, каким обычно разговаривают взрослые с детьми, строящими глобальные планы на будущее. Пренебрежительно-снисходительный.

– Мы не настолько близки. Лучше начать тренировку, – отрезала я, протягивая руку к шлему.

Вот только не успела я коснуться нагретой солнцем гладкой поверхности, как Джейс схватил мою руку.

– Я знаю, на что хочу поспорить. Но это надо довести до конца.

– Какой спор? – заинтересованно спросила я.

– Сделка, скорее. Я плачу пять тысяч долларов, а ты организуешь мне жизнь в нищете.

Я остолбенела, широко распахнув глаза, а потом согнулась пополам от смеха. Я цеплялась за руль мотоцикла, чтобы удержаться на ногах. От боли резало живот и бок, я начинала задыхаться. Отдышавшись, я выпрямилась, вытирая глаза. Не знала, что умею так смеяться. Положила руку на сердце, пытаясь задержать дыхание.

– Повтори, – выдавила из себя я.

– Ты слышала. Я хочу попробовать жить, как ты.

– Но я не живу в нищете, – тут же оскалилась я. – Далеко нет.

– Я хочу две недели прожить так, как живешь ты.

– Невозможно. Придется отказаться от гонок, квартиры или комнаты. От одежды тоже, желательно. Начать с сотни долларов.

– Ты же снимаешь комнату с Тео… Я могу полностью оплатить вам ее на год вперед и поселиться с вами.

– Нет, – тут же отрезала я. – Это наша комната.

– Двадцать тысяч, – довольно громко сказал он. – Мне нужно. Никаких камер, обещаю. Или можешь исполнить три моих желания, но гарантировать, что среди них не будет этого, я не смогу. Только вместо двадцатки получишь всего пять. Думай резче, – грубо произнес он, бросая мне шлем.

Я лихорадочно прикидывала все «за» и «против», проворачивая в руках шлем.

– Двадцать пять, – сдавленно произнесла я.

– Пятьдесят, и я селюсь на месяц.

Я зажмурилась и протянула руку. Ее тут же пожали. Я еле выдохнула, пытаясь осознать, насколько глобальна моя ошибка и как вообще сказать это все Тео. Я не знаю, убиться самой или подождать, пока это сделает он. Я скривилась. Но сумма слишком велика, чтобы пасовать. Разделим ее пополам. И никому из нас не придется участвовать в боях. Месяц – не так уж и много.