После катки на горе мы выходили в мини-парк на заднем дворе отеля и катались там. Тогда я поймала эйфорию от почти круглосуточной катки до умотки в хлам, и до сих пор считаю это одним из лучших способов проводить время: не спать, не есть, буквально жить на горе в катальных шмотках, спотыкаться от усталости и гонять на любом споте laps в серию.

Потом, в течение нескольких лет мы с Андреем катались, как в команде: находили в Геше огромный кикер, раскатывали парк, тестили новые доски, учили трюканы на черной трубе в бобровом, падали как овцы, фигачили с кикера на сопке, гоняли в андеграундном парке. А летом учились на скейтах, катались в Спортексе, учили трюканы, тестили рампу на Южном, пили кофе в Тре, снимали видосы.

В стрит всегда нужно было напрашиваться. Ну кому нужна девчонка в стрите? Поэтому, прежде чем напрашиваться, мне нужно было доказать свою способность кататься в таких условиях. Но даже при наличии опыта и удачных шотов, пацаны крайне редко звали меня сами. За исключением Кузи.

Стрит был не только в Дивном. Мы провели целую эпоху катки в Красноярске. По существу, именно Кузин открыл мне путь в сумасшедший стрит.

А дело было так. Я приехала из той первой поездки в Геш, и почти сразу пришла в Бобровый лог. Там стояли рейлы, и я уже была готова к тому, чтобы учиться по-нормальному джибить. В Бобровом всегда была флэйва. Тогда, в феврале 2011 года, это были: Кузин, Антон, Рэпчик, Герасименко и несколько человек, которые иногда приходили и уходили.

С Герасименко мы подружились сразу. Это для меня большая редкость. Мы сели на подъемник и сразу разговорились по душам, я рассказала свои откровения, Алена тоже что-то нарассказывала в ответ. А дальше, на протяжении 6 лет мы тусовались практически каждый день. Это все было легендарно.

Тогда я как-то сразу раскаталась по тем рейлам в Бобровом. Меня не смущало, что они были достаточно высокими, буквально метр в высоту. Интересно, что на любую перилу мне всегда проще было сделать 180, чем любой слайд. И еще интереснее, что фронтсайд алеуп 180 было сделать проще, чем обычные фронсайд 180. И вот я фигачила свой алеуп на все перилы, которые там стояли. Научилась фронтборд, какие-то еще слайдики, научилась падать на живот с метровой высоты, как пингвинчик, научилась делать полотенце так, чтобы было не больно. Пацаны очень хвалили меня, а потом как-то возникла идея снять общий видос на четверых. И мы стали снимать. Приезжали практически каждый вечер, джибили, угарали, фотались. Потом наступила весна, фигуры немного переставили. Возник С-бокс, еще какие-то споты. Мы досняли видос, а потом монтировали его все вместе.

Тогда начался этот прекрасный период в Бобровом. Туда можно было приехать в любой день, в любое время и встретить толпу знакомых. В парке или просто на черной трубе всегда зависло человек по 10, и все они ощущались как семья. Всегда было очень много смеха, тупанских уборочек, поставленных трюканов, чая в Красной Палатке (который все таскали с собой, чтобы не покупать), сплетен, интриг, приезжих райдеров (спортиков и рок-звезд вроде Юры Ч). Туса продолжалась до 2016 года, а потом постепенно все разъехались, выросли и перестали кататься.

Кузин приехал в Красноярск из своего города и сразу навел кипиша. Он всегда катался как бешеный, смешивал рэп и панкоту, вел абсолютно рок-н-ролльный образ жизни, нигде не появлялся без алкоголя. У него есть суперспособность – очень быстро осваиваться на любом месте. После Красноярска это была Москва, потом Бали, потом еще какие-то страны. Я всегда считала Кузина наркобароном, героем фильмов типа «Кокаин».