— Я буду ждать на улице.

Я снова кивнула и ушла.

В коробке и правда была обувь. Тёмно-коричневые туфли на среднем каблуке. Мало того, что размер подошёл идеально, так ещё и кожа оказалась настолько мягкой, что никакого дискомфорта мои искалеченные стопы не ощущали. Однотонное платье из плотной, но довольно лёгкой ткани, с рукавами три четверти и тоненьким лакированным пояском на несколько тонов темнее. Просто и в то же время стильно, дорого.

Одевшись, я присела на диван и открыла контейнер. Почувствовала аромат ванили, и желудок мой ясно дал понять, что сырники – это именно то, чего мне не хватало. Вот только о вилке я совсем не подумала… Ладно, благо, что меня никто не видит. Любовница Рената Алиева, уминающая сырники…

Дима ждал у машины. Увидев меня, открыл заднюю дверь чёрной иномарки и, стоило мне устроиться на сиденье, тут же захлопнул её. Сам уселся за руль.

— Мне нужно в театр, — выговорила я, чувствуя неловкость.

— Да. Ренат Каримович дал мне чёткие указания. — Поймал мой взгляд в зеркале заднего вида. – Ни о чём не беспокойтесь, Лиана, – серые глаза были полны доброты и участия, и я правда расслабленно откинулась на спинку сиденья. Не беспокойтесь…

Как только машина тронулась с места, посмотрела в окно и наконец смогла оценить дом во всей его красе. Он находился на закрытой территории, спрятанный от посторонних глаз в сосновом лесу. Красиво…

Опустив взгляд на сложенные на коленях руки, я расправила складки платья. Ладонь прошлась по мягкой дорогой ткани. Мне снова стало не по себе. Пашка умер, а я… Я сижу в салоне, обитом светлой кожей, личный водитель везет меня на репетицию, каждая надетая на мне туфля стоит, как моя месячная зарплата, а я… Я не сильно сопротивляюсь всему этому. Более того я понимала, что отчасти мне это даже нравится. Мерзко… как же мне было мерзко от самой себя!

Я снова бросила взгляд в зеркало. Дима был сосредоточен на дороге и не замечал, что я смотрю на него. Не знаю, как на самом деле, но мне он казался добрым и понимающим. Интересно, если я попрошу его съездить в посёлок, он согласится без ведома Рената? Я хотела ещё раз поговорить с тётей Машей, попрощаться с Пашкой, попытаться как-то отпустить свою прошлую жизнь, но… конечно же, не сегодня. Сегодня в девять вечера приедет Ренат. И на этот раз, я уверена, он дойдёт до конца. И я тоже. Потому что с такими, как Ренат Алиев, не играют, и я это прекрасно понимала.

Складывалось ощущение, что каждый, кто встречался на пути, едва я вошла в здание театра, смотрел на меня с осуждением. Будто бы все они уже были в курсе, что я продала себя Ренату Алиеву. Я понимала, что это, конечно же, не так. Знать они не могли, виной всему были мои собственные нервы. В целом, никому даже дела до меня особо не было. Разве что Жанна, стоило мне войти в гримёрку, окинула оценивающим взглядом и спросила, не продала ли я почку, чтобы купить такие дорогие шмотки.

— Это подарок, — невнятно ответила я и поспешила снять платье.

Майка, лосины… В своих привычных, немного поношенных вещах, ощущала я себя гораздо комфортнее.

— Дай мне номерок того, кто такие подарки делает, — уходя, бросила она мне. Криво усмехнулась и, не дожидаясь ответа, скрылась за дверью.

Я посмотрела ей вслед и, расправив скатанную на животе майку, присела за столик. Расплела косу, забрала волосы в пучок, взгляд тут же наткнулся на нарисованную помадой принцессу. Где сейчас Маришка? Как она себя чувствует? Не плачет ли… сердце сжалось от осознания, что мне даже не дали её обнять на прощанье. Она же совсем маленькая, одна, среди незнакомых людей… Как она отреагирует на школу-интернат? Кто её туда отвез? Не думать… Не думать об этом, по крайней мере, сейчас. Вечером я попытаюсь поговорить с Ренатом. Должен же он понимать, что она – моя семья. Ведь даже у шлюх есть семья….