«Открой телефон!» – требовал он. Лейла поняла, что из этого угла будет сложно выпрыгнуть. И если сейчас все вскроется, то Фурхат ее просто побьет, а парнишку-архитектора, который ни в чем не виноват, найдет из под земли и закопает по самые уши, предварительно навредив всем его членам. И она снова отказалась набирать пароль. «Не надо читать нашу переписку! Что ты за мужчина!!! Лезешь в женские дела! И вообще, что за выхватывание телефона!!! Это неуважение ко мне!!» Она пыталась сыграть роль разъяренной кошки, но дрожащие коленки изрядно мешали. Фурхат, всей кожей почувствовав ложь, пошел на принцип, настоятельно требуя разблокировать экран. Но Лейла отказывалась. Тогда тот, чтобы показать кто в доме правящая и уважаемая партия, размахнулся и швырнул со свой силы этот злосчастный телефон о стену. Но, обнаружив, что тот даже не треснул, несколько раз больно наступил на него туфлей, которую как раз не снял, заходя домой. Телефон в агонии мелькнул треснутым экраном и умер. Лейла в ужасе смотрела на погибшее пластиковое тело и уже не сдерживала слез. Фурхад, собрав всю убедительность и правоту в одном взгляде, подарил ей нехорошее слово и вышел из дома, громко хлопнув дверью.

Лейла, заливаясь слезами, подняла телефон, убедилась в его нежизнеспособности и громко стуча сердцем, открыла ноут. Пока сквозь пелену слез она наблюдала как загружается экран, ее мозг соорудил для целую схему, по которой теперь она должна была жить. Фейсбук поприветствовал ее своей синей рамочкой. Она набрала пароль и зашла на увядшую и заброшенную ферму. Нашла двумя кликами соседа и написала: «привет!» Хотела нетерпеливо побарабанить пальцами по столу, но не успела, потому что потому что ответ прилетел мгновенно. «Что случилось? Почему ты так резко пропала?» Лейла, которую душили два вида слез – обиды и умиления – набрала страшное для ее сердца предложение: «мы больше не сможем общаться» и добавила рыдающих смайлов для убедительности. Вопрос «почему?» Поставил ее в тупик. И она, помедлив, капая слезами на клавиатуру, написала: мой брат узнал, что мы общаемся, и разбил мне телефон в ярости. Прости! Я боюсь, что если он узнает кто ты… если он тебя найдет… от тебя останутся рожки и ножки, а от меня и того не соберут, потому как брат мой очень злой и всемогущий. И страшный с бородой!» И здесь она хотела трагично все удалить. Но не решилась. А в это время ей пришел ответ: «Давай я поговорю с твоим братом! Я не хочу тебя терять! Ты мне очень дорога!» И Лейла, всхлипнув всем сердцем, написала. «Ты мне тоже. Но… прощай»

Лейла гоняя по носоглотке физиологические признаки душевного расстройства, захлопнула ноут и, не выдержав драматичности момента, зарыдала. Жизнь только-только окуталась розовым флёром романтики и смысла. Вроде только она начала жить с шелестом крыльев за спиной и надеждой на существование принца, как жизнь липким черным мазком испортила эту картину. Телефон мертвой тушкой лежал и вздыхал вместе с ней. Мегабайты сообщений, которые она теперь никогда не сможет перечитать, воздушными кубиками осторожно укладывались в память ее растерзанного сердца.

Она тяжелыми движениями собрала остатки своей реальности и решила продолжать жить, непременно забыв сладкую пелену виртуального адюльтера.

Но жизнь отказывалась продолжаться. Монохромный дом и болотистый быт скреб острыми когтями по ее остекленевшей душе. Лейла от нехватки дозы романтики просто сходила с ума. Она понимала, что продолжит общение на лезвие бритвы. Но это острие так волнительно щекотало ей пальчики на ногах!

Фурхад начал ссору с претензий и она оказалась в выгодном положении. Он со злобным видом поел холодный булгур с ошметками курицы – явный признак обиженной жены. А Лейла, задрав подбородок и полуприкрыв веки, демонстративно и увлеченно смотрела новости. Фурхад пресный ужин оставил без комментариев и молча собрался уходить… но Лейла, подперев бока руками остановила его: «Я осталась без телефона! Ты настоящий псих! Что я теперь скажу своей семье и подругам? Они так уважали тебя, а когда они узнают, что ты сделал, будут над тобой смеяться! Как можно мне запрещать общаться с сестрой!?» «Где гарантии, что это была сестра? С таким лицом переписываются только с любовниками!» «Фурхад!!! Побойся бога! Какие любовники?! Я сижу в четырех стенах под твоим постоянным контролем! Ко мне каждый день приходят подруги, которых ты знаешь!? Откуда у меня заведется любовник? – и подумав, добавила – у меня! Любящей и верной жены! – а потом еще подумала и пустила слезу, – Ты не веришь мне! Не доверяешь! У тебя воспаленная ревность какая-то!!! Как мы будем жить дальше!?»