Ей надо идти. Интерн пытается задержать ее, чтобы продолжить обследование, но она убегает.

Сара не из тех, кто любит откладывать дела на завтра. Она хорошо училась в школе, была «прилежной ученицей», как говорили про нее учителя. Она терпеть не могла делать уроки в последнюю минуту, ей нравилось приготовить все «наперед», по ее собственному выражению. У нее вошло в привычку посвящать домашним заданиям самые первые часы уик-энда или школьных каникул, чтобы после чувствовать себя свободной. И на работе она всегда на голову опережала остальных, что и способствовало ее столь быстрому продвижению по службе. Она никогда не полагается на случай, у нее все всегда предусмотрено.

Но не здесь. И не сейчас.

Потому что сейчас – момент неподходящий.

И Сара уходит, чтобы вернуться в свой мир – к встречам, телеконференциям, спискам, папкам, защитительным речам, совещаниям, запискам, отчетам, бизнес-ланчам, повесткам, судебным определениям, к трем детям. Она возвращается на передовую, как бравый солдат, надевает привычную маску, которая так ей к лицу, – маску жизнерадостной, преуспевающей женщины. Ей ничего не сделалось – этой маске, на ней по-прежнему ни царапинки. Сейчас она вернется в офис, успокоит Инес и других сотрудников: все в порядке, ничего страшного. И все пойдет как раньше.

В ближайшие недели она сходит на контрольный осмотр к гинекологу. Да, что-то такое есть, скажет та, прощупывая Сару, и на лице ее проступит тревога. Она выпишет ей несколько направлений на обследования с жуткими названиями, от одного звучания которых становится страшно: маммография, МРТ, сканирование, биопсия. Обследования, которые сами по себе – почти диагноз. Приговор.

Но пока еще «момент неподходящий». Сара уходит из больницы, вопреки советам интерна.

Пока все еще хорошо.

Пока о проблеме не говоришь, она как бы и не существует.