Женщины очень неохотно заняли свои места в автобусах.

Для улучшения настроения Голясов приказал всем клюкнуть граммов по двести сухого вина.

Водители газанули. Проехали еще минут пятнадцать-двадцать, и вот справа от дороги показался указатель «Пермь-36».

Голясов удивленно уставился на водителя:

– Ты что плетешься как черепаха?! Мы уже три часа едем, а тут всё еще до областного центра рукой подать!

– Всего тридцать шесть километров отъехали? – запорхала ресницами Элеонора Тушканчикова. – Невероятно!

– Что кругами ходим? – возмутился Голясов. – Или дорогу не знаешь? А может, из-за того, что у тебя почасовая оплата, ты решил банк разорить? Лучше сразу признайся!

– Помилуйте! – испугался водитель. – Мы в тридцати километрах от Чусового, а это знаменитый на весь мир лагерь диссидентов. Летом здесь проводятся ежегодные международные фестивали правозащитников под названием «Пилорама». А название «Пермь-36» в свое время власти специально придумали, чтобы сбить с толку западные спецслужбы.

В доказательство к сказанному из кустов внезапно появились организаторы «Пилорамы». Они бросились к первому автобусу и, заскочив на ступеньку, протрубили:

– Мсье, вэрэ ю фром? (Вы из какой страны к нам прибыли? – англ.)

Видимо, их ввели в заблуждение автобусы-«Мерседесы».

– Фром Раша, Перм, – ответила также по-английски Лана.

– Из областного центра, но не к вам, – обратила внимание на собственную персону Элеонора Тушканчикова.

Голясов дипломатично расшаркался с представителями фестиваля, пообещав «непременное, непременное, непременное» (ага, ждите!) финансовое участие в следующем сезоне.

Те, однако, остались чем-то недовольны.

Через некоторое время появились первые признаки Чусового, старинного города (1878), построенного на слиянии трех рек. Вид на город со стороны трассы весьма живописный: трубы заводов, отвалы горной породы, холмы, реки, утопающие в зелени дома и серпантины дорог.

– Щас завезем «попутчика» в вытрезвитель, из-за него, межеумка, такая задержка по времени, и во весь опор до катамаранов! – скомандовал Голясов.

Пока искали, куда сбагрить связанного скандалиста прошло достаточно много времени. Всё-таки воскресенье да еще летом. Всем хочется отдохнуть. Наконец, на окраине города нашли дежурную часть и, поблагодарив служивых коньяком, тронулись дальше.

К сожалению, в милицейском участке пожертвовали еще и одним охранником (его сотрудники горотдела оставили для «выполнения процедурных формальностей – составления протокола» в качестве главного свидетеля).

Итого после потери охранника и «попаданца» состав будущих сплавщиков уменьшился до двадцати семи человек.

– Откуда вы надыбали сего чудика! – метал молнии Кофейня.

– Мы полагали, это зять Аблекимовны, – пожимал плечами Мигель Сабантуевич, – нашего учредителя.

– А кто у нас учредитель? – повернулся Шура к Бычкову.

– Да ты ее не знаешь, – отмахнулся Жорик. – Варвара Аблекимовна. Начинала, по слухам, простым челноком в Латвию. Туда медь, обратно нижнее белье. Одела пол-Перми. При этом разула до нитки металлургический комбинат. Далее создала команду единомышленников, привлекла специалистов, и вот результат: самый крупный региональный финансовый центр.

Несмотря на фуршет, в Чусовой Кисельков приехал полностью голодный. Пока охранники сдавали незадачливого «попутчика» в местный вытрезвитель, Шура рыскал по близлежащим улочкам в поисках съестного. Наконец, ему удалось найти киоск, в котором продавали горячие чебуреки. Счастливый Кисельков уселся на свое место и достал выпечку из кулечка.

– Не поделишься? – посмотрел на Шуру голодными глазами Бычков.