Кофейня встал на алюминиевую раму, широко расставив ноги. После чего ловко метнул леску с крючком и грузилом в сторону флагманского катамарана. Ловко – не значит, точно! Крючок зацепился за сосну на вершине скалы. Старый мэтр резко дернул удилище в надежде оторвать крючок вместе с веточкой хвои. Не тут-то было. Поддалась вся сосна, а за ней и скала. Они упали синхронно, вместе. Перегородив реку. Это затор! Преграда! Финец!

Ждать пока вода превысит верхний бьеф образовавшейся плотины? Нет, не таков старый мэтр!

– Теряем темп! – взревел Кофейня. – А ну, живо перетаскивайте судно через камни!

– Это вам не больничный судок, – резко обрезала мэтра Светлана Пупсаренко, – а мы не сестры милосердия!

Ей такая вольность была разрешительна, ведь она – племянница самого Саши Квартета, авторитетного бизнесмена и главного попечителя лицея, с которым у Кофейни были доверительные отношения.

– Светлана, не вас лично имел я в виду, – сменил гнев на милость Кофейня, – а вон энтих лоботрясов.

И он схватил железными пальцами главбуха Янину Люциферовну и профессора медакадемии Гогуа Ревазовича. Последний послушно принял на себя гнев старца в виде хлопания ладонью по голове. И только в такт чувствительным шлепкам виновато прижимал голову к плечам, и это у него превосходно получалось!

Но с Яниной скандалёр явно ошибся. Та была дама не промах и столкнула Кофейню в воду вместе с его спесью.

Мэтр, отплевываясь от попавшей в горло воды, вынырнул метрах в десяти (снесло течением), но зато как раз рядом с зацепом.

– Эврика! – ругнулся он по-гречески и освободил застрявший в кроне крючок.

К этому времени его катамаран также прибился к сосне.

Глядя на удаляющийся флагман, Питирим занервничал:

– Уходят, барракуды!

– Не боись, паря, догоним энтих пузатых! – успокоил провожатого Кофейня и сделал короткую паузу задумчивости.

– Эврика! – ругнулся он опять и, проведя в уме какие-то сложные расчеты, добавил. – Сейчас, друзья, я вновь сделаю дальний заброс, первый был пристрелочным, в этот раз промах стопудово исключен.

И верно, со второй попытки крючок зацепился за большущий рюкзак, на котором сверху уютно пристроился аниматор. В начальный момент пловцы на переднем судне почувствовали резкий толчок, но связали его с наездом на подводный камень. Радик же, восседавший на заарканенном рюкзаке, чуть не выронил гитару из рук, но был так увлечен своим репертуаром, что не обратил никакого внимания на сместившийся багаж.

– Теперь вы все дружно орите главному в тельняшке: «Догоняем! – огласил следующий шаг Иван Поликарпович. – Он попытается оторваться, а нас от евонной „поллундры“ одновременно перекинет через дерево».

Отличная идея! Так и сделали.

При возгласах «догоняем» у Голясова случилась истерика.

Он начал неистово хлестать веслящих своей бамбуковой удочкой. Боль в сочетании с азартом сделали свое дело: катамаран резко ушел вперед. Но так же резко выбросило из-за упавшей сосны катамаран с Кофейней и его командой.

Суденышко удачно приземлилось в тридцати метрах от флагмана. Правда, при этом разогнулся крючок на «леске» Кофейни и второй катамаран снова снизил темп, двигаясь лишь по инерции.

– Ничего! – приободрил всех старый мэтр. – Во время зеленой стоянки мы надежно привяжем флагманское судно за раму моей бесцветной леской, которая в приспущенном состоянии совершенно незаметна для окружающих и периодически будем натягивать ее, чтобы держать требуемую дистанцию…

После солидного отрыва от остальных суденышек Голясов смягчился. Он ткнул пальцем в плечо Тушканчиковой:

– Леонора! Теперь твоя задача отгонять комарьё и ловить сачком мне наживку на удочку: кузнечиков, мотыльков, стрекоз. И подвяжись платком, а то на фоне твоей копны флаг банка совершенно не смотрится… Симон, а ты всё-таки поглядывай периодически на Кофейню, чтоб снова ничего не вытворил за моей спиной.