Как можно тише мы проверили двери – заперты. Окна тоже заблокированы. Мы оказались в ловушке.

Дженнифер медленно наклонилась, подобрала с пола сумку и принялась в ней рыться, не отрывая от меня глаз. Выудила газовый баллончик. Я покачала головой: в замкнутом пространстве нам это не поможет. Все же с ним мы чувствовали себя в большей безопасности.

Я тоже полезла в сумку, нашла такой же баллончик и ручной прибор тревожной сигнализации с аварийной кнопкой. Придется выждать, сидя в гнетущей тишине. Охваченные ужасом, мы трясущимися руками сжимали газовые баллончики, а по лбу, несмотря на октябрьскую прохладу, струился пот.

Я внимательно осмотрела салон, пытаясь придумать план действия, и тут кое-что заметила. С моей стороны на перегородке виднелись небольшие вентиляционные отверстия, напротив Дженнифер были такие же, только подсоединенные к некоему устройству из металла и резины. Клапаны соединялись с трубой, уходящей в пол под передними сиденьями. Несколько мгновений я лишь молча пялилась на этот хитроумный механизм, пытаясь угадать его назначение. Наконец меня осенило.

– Нас усыпят, – прошептала я Дженнифер.

Я с сожалением посмотрела на газовый баллончик, зная, что не воспользуюсь им. Чуть ли ни с нежностью погладила его и опустила на пол, затем вновь сосредоточилась на источнике неминуемой угрозы. Дженнифер проследила за моим взглядом и сразу же поняла, в чем дело. Надежды не было.

Вероятно, похититель услышал мои слова: через пару секунд донеслось шипение, предвестник скорого сна. Вентиляционные отверстия с моей стороны закрылись. Мы с Дженнифер сцепили ладони, впившись свободной рукой в сиденья из кожзаменителя. Мир стал постепенно ускользать от нас.

Очнулась я темном подвале, которому было суждено стать моим домом на последующие три года. Я медленно возвращалась к реальности, пытаясь сфокусировать взгляд среди серой хмари, плескавшейся передо мной. Придя наконец в себя, тут же зажмурилась, чтобы подавить нахлынувшую панику, досчитала до тридцати, снова открыла глаза. Взглянула на свое тело: раздета догола и прикована к стене за щиколотку. По позвоночнику пробежал холодок, в желудке все перевернулось.

Я была не одна. В подвале находились еще две девушки, такие же голые, истощенные и также прикованные цепью к стене. Перед нами стоял ящик. Обычный деревянный упаковочный ящик, около пяти футов в длину и четырех в высоту. Я не могла разглядеть, где именно он открывается. С потолка, слегка покачиваясь, свисала тусклая электрическая лампочка.

Дженнифер нигде не было.

Прошло тринадцать лет. Все, кто плохо меня знал – а по-настоящему меня не знал никто, – считали, что я веду завидную жизнь одинокой девушки в Нью-Йорке. Возможно, они даже полагали, что в итоге я пришла в норму. Стала жить дальше. Все преодолела. Справилась с травмой.

Мои подростковые занятия по части вычисления вероятностей несчастных случаев себя оправдали. В итоге я получила не слишком высокооплачиваемую, но стабильную работу эксперта-статистика в страховой компании. Вполне логично, что в конце концов я оказалась сотрудником организации, делающей деньги на смерти и бедствиях. К тому же мне позволили работать удаленно. Настоящий рай.

Родители никак не могли взять в толк, почему я так быстро переехала в Нью-Йорк, хотя мой курс реабилитации продолжался и я по-прежнему анализировала свои страхи. Они не понимали, какое ощущение безопасности создают толпы людей за дверьми твоего дома. Я пыталась объяснить, что в Нью-Йорке всегда кто-нибудь услышит твой крик. А главным преимуществом было здание с вахтером в городе, который никогда не спит. И вот я здесь, на Верхнем Вест-Сайде Манхэттена, окруженная миллионами людей, но в то же время никто меня не потревожит, если я того не захочу.