– Уверена, вы и сами уже догадались, зачем я позвала вас сюда.

Даже если кто и знает намерения директора Колби, все молчат. Марго накручивает прядь волос на палец. Бриджит хрустит пальцами. Дженнифер отковыривает что-то прилипшее к ее кофте.

Директор Колби вздыхает.

– Хорошо, – продолжает она. – Я объясню. – Она театрально подается вперед. – Сегодня с вами произошли ужасные вещи. И я думаю, нам всем не помешает обсудить это.

Кэндис фыркает. Ее ноги скрещены, один ботинок, подбитый овчиной, безостановочно взлетает в воздух.

– Вы имеете в виду четверых из нас? – язвит она. – Готова поспорить, у тех, кого назвали самыми красивыми, день прошел замечательно.

Директор Колби качает головой:

– Я имела в виду именно то, что сказала, Кэндис. Со всеми вами случилось кое-что ужасное. Кто-то осмелился выделить вас, навесить ярлык и представить вас не чем иным, как самыми поверхностными, субъективными версиями самих себя. И у этого есть эмоциональные последствия, независимо от стороны медали, на которой вы находитесь.

Кэндис поворачивается на стуле и смотрит на Марго и Бриджит, сидящих на диване:

– Последствия? Вы имеете в виду уверенность Марго в том, что она получит титул королевы танцев?

Марго продолжает рассматривать секущиеся кончики волос:

– Я понимаю, что ты злишься, Кэндис, но, пожалуйста, постарайся сдерживаться.

– Конечно же я злюсь, Марго, – огрызается Кэндис, а потом обводит взглядом других девчонок. – А вы бы не злились, если бы вас назвали самыми уродливыми, когда на самом деле это не так? – Ее голос дрожит.

Девшуки, которые вместе с ней получили это звание, смотрят друг на друга. Все, кроме Сары, которая поедает взглядом Кэндис.

Директор Колби поднимает руки:

– Девочки, пожалуйста, не ссорьтесь. Здесь нет врагов. Вы все жертвы.

Марго поднимает руку:

– Директор Колби, я знаю, вы недавно в Маунт-Вашингтоне, но серьезно, это такая ерунда.

– Тебе легко говорить, – бормочет Даниэла, поражаясь тому, что вообще что-то сказала.

Дженнифер делает шаг вперед:

– Я согласна с Марго. В смысле, если здесь у кого и есть право жаловаться, то это у меня. А мне плевать. Меня это не беспокоит.

Директор Колби смотрит ей в глаза, а потом говорит:

– Не верю, что тебе плевать, Дженнифер. Ты должна переживать больше всех.

Щеки Дженнифер розовеют.

Сара стонет:

– Чего вы добиваетесь, директор Колби? Пытаетесь заставить нас принять участие в сеансе групповой терапии?

Та качает головой:

– Сара… девушки… послушайте, не буду спорить, вероятно, вы еще не до конца осознали, что сегодня произошло. Я уже поговорила с некоторыми из вас, но хочу, чтобы вы все знали – я здесь, если захотите об этом поговорить. И если вы знаете, кто в этом году причастен к появлению списка, то надеюсь, достаточно доверяете мне, чтобы поделиться этой информацией. Пора заканчивать с этой дедовщиной, и я хочу, чтобы составивший его был привлечен к ответственности.

Даниэла осматривает кабинет. Хоть она с пониманием относится к попытке директора Колби произнести ободряющую речь, реальное положение дел надежды не прибавляет. Да, их имена появились в списке, но играют они за разные команды.

Совершенно разные.

Пора снова надевать маску. Каждая сама за себя.

Бриджит просыпается ранним утром. Она принимает душ, делает прическу, наносит макияж и подбирает к легинсам и длинному драпированному кардигану оксфордскую[2] рубашку. Когда Бриджит слышит, что Лиза направилась в ванную, она спускается на первый этаж, перепрыгивая через ступеньки, так как ей не терпится добраться до кухни. Она искренне желает позавтракать. А не притвориться, как делала до этого.