А расходившийся «Мимино», как видно, окрыленный своим успехом, с самодовольным «Йо!!!» снова замахнулся своей дубиной. Игнорируя боль, Крячко в последний момент выхватил из кармана своей ветровки все, что там лежало – ключи от квартиры, россыпь монет, носовой платок, – и с силой швырнул всю эту мелочовку противнику прямо в лицо. Тот, не ожидая подобного выпада, на мгновение невольно зажмурился, и это стало финалом его временного успеха – уже изготовленный им удар получился довольно-таки смазанным и даже корявым, что дало возможность Стасу отпрянуть в сторону. Ну, а третьего удара «Мимино» нанести уже попросту не смог.

Стремительно шагнув вперед, Крячко перехватил вскинутую вверх биту у самого ее основания, при этом своими крепкими пальцами прижал к рукояти дубины сжимающие ее кисти рук противника. Это разом сковало действия нападавшего. Превозмогая боль в ноге и не давая «Мимино» опомниться, Стас резким рывком повел захваченное оружие по кругу влево и вниз, скручивая этим движением руки противника в штопор.

Тот, как видно, никак не предполагал столкнуться с жесткой, напористой силой, противостоять которой оказался не в состоянии. Он попытался вырваться, судорожно дернувшись назад, однако рывок получился жалким и хлипким.

Самое жуткое в сложившейся ситуации для нападавшего заключалось в том, что, опрометчиво нанеся удар оперу по коленке, он фактически переступил грань, находясь за которой, уже нельзя было отыграть к «нулевому варианту», то есть предложить: «Мужик, давай не будем обострять! Давай поговорим!..» Теперь об этом можно было даже не заикаться! Если этот агрессивный «донкихот» не убьет или не искалечит (господи, кто бы мог подумать, что в его руках такая бешеная силища?!), то и за это спасибо…

А Стас, которому ярость придала взрывной энергии и силы, продолжая скручивать стиснутые на рукояти биты кисти рук противника, вынудил того взвыть от боли и выронить это ударно-дробящее оружие и тут же, не теряя ни секунды, коротко замахнувшись, правым кулаком нанес в челюсть «Мимино» безжалостный, нокаутирующий удар. Безвольно обвиснув, тот покорно плюхнулся навзничь.

Устало переводя дух, Крячко оглянулся в сторону девушки, которая уже поднялась на ноги и, подобрав свой телефон, с удрученным видом рассматривала его растрескавшийся монитор.

– Все в порядке? – морщась от боли, шагнул он в ее сторону.

– Да у меня-то терпимо, – скривила она губы в вымученной улыбке, так как «Мимино» разбил их своей остервенелой оплеухой. – Вот у вас, я вижу, серьезный ушиб коленной чашечки. Дайте-ка посмотрю, все же у меня среднее медицинское образование…

– Ничего, переживем! – доставая свой телефон, отмахнулся Станислав.

Набрав номер дежурного главка, он распорядился направить на угол улиц Солнечная и Пармская опергруппу из ближайшего к этому месту райотдела. Когда минут через пять прибыла патрульная машина с операми, девушка, назвавшаяся Мариной, сумев сломить отказы своего спасителя, накладывала ему на коленку компресс из подручных средств, найденных в автомобильной аптечке.

Увидев поверженное трио и выяснив, кто их сокрушитель, опера по достоинству оценили итоги схватки. Они уважительно пояснили Крячко, с кем свела его судьба. По их словам, «терминатора» звали Борис Ожирятников, он был известным в этих краях бизнесменом – владельцем крупной торговой базы строительных материалов. Впрочем, по некоторым данным, лет двадцать назад этот тип был главарем рэкетирской группировки по кличке Боря-Брыкун. Его приятелей опера не знали, скорее всего, предположили они, те являлись компаньонами Ожирятникова.