– Я назначу вам рентгеновский снимок.

Закусив губу, она кивнула. Она хорошо знала, как и я, что техник должен будет повернуть ее руку, чтобы сделать снимок. Но надо выяснить, что с рукой, прежде чем предпринять действия.

– Кто-то привел вас сюда?

– Мой… муж.

– Он сейчас в приемной?

Мне трудно было скрыть свою злость на этого подонка. Впрочем, это мог быть кто-то другой. Молодая женщина поняла, что не одурачила меня историей падения со ступенек, и, говоря о муже, прятала глаза – еще один знак, что она лжет. Какой-нибудь неудачник использует жену вместо тренировочной груши, вымещая свою злость на весь белый свет.

– Он сейчас в холле?

– Да… Кенни ждет меня. – Она продолжала смотреть куда угодно, только не на меня.

– Увидимся позже.

– Выйдя из комнаты, я попросил одного из медбратьев сопровождать Шамику в рентгеновский кабинет. Потом направился в холл и стал выяснять, кто из ожидающих пришел с Шамикой Уилсон.

Вперед вышел тощий жилистый мужчина.

– Как там Шамика? – спросил он.

Прежде чем ответить, я молча долго смотрел ему прямо в глаза.

– Я послал ее на рентген, но уверен, что рука сломана и понадобится гипс.

Он вздохнул.

– И как долго это продлится?

– Пока не знаю. Сначала надо посмотреть снимок. Шамика утверждает, что упала с лестницы. Я нахожу это странным, ведь она падала с лестницы уже три раза за последние несколько месяцев.

Он пожал плечами:

– Что я могу сказать? Эта сука неповоротлива.

Если бы он не обругал ее, может, я бы смолчал и не стал вмешиваться. Меня охватила ярость.

– А теперь послушай меня, Кенни. Мы оба знаем, что это не несчастный случай, верно? Все это ложь. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что у тебя есть жена?

Были ли они на самом деле женаты – не имело значения, но подозреваю, что нет.

Глаза Кенни вызывающе сузились. Он явно не собирался раскаиваться, и это было мне только на руку.

– Она хорошая женщина. Как ты смеешь с ней так обращаться? – процедил я сквозь зубы. – Тебе доставляет удовольствие бить женщину?

Он не отвечал.

Все вокруг смолкли и внимательно слушали, это и было моей целью – привлечь аудиторию.

– Она это заслужила. Имела наглость раскрыть на меня рот.

– Ну все, хватит! – Я схватил его за ворот, приподнял, так что его ноги почти не касались пола и он вынужден был стоять на цыпочках.

Я понимал, что за такой поступок меня могут запросто выгнать из клиники, но в тот момент мне было все равно. Я и сам не ожидал от себя столь бурной реакции. У него была жена, а он обращался с ней плохо, в то время как я, лишенный Ханны, сделал бы все, чтобы вернуть ее.

– Ты ничтожество, – слова были как плевок, – еще раз ударишь ее – и будешь иметь дело со мной. Тебе все ясно? – Я чеканил каждое слово, чтобы до него дошло, что я не шучу.

Он делал попытки вырваться, но я держал крепко.

– Так мы поняли друг друга? – С этими словами я припечатал его к стене.

Он пытался кивнуть, но это было нелегко, потому что я так скрутил ворот его рубашки в кулаке, что он с трудом мог дышать.

– Отлично.

Его лицо было так близко от моего, что наши носы почти касались.

– Доктор Эверетт, доктор Эверетт! – Директор клиники, Мими Джонсон, положив руку мне на плечо, вынуждена была несколько раз повторить мое имя, прежде чем я услышал ее.

Я не знал, сколько времени она находится рядом.

Неохотно выпустив воротник Кенни из своего кулака, я не сводил с него взгляда, давая понять, что я не шутил и не отступлю. Кажется, он струсил и мечтал об одном – смыться отсюда, оказаться подальше от меня.

Освободившись из тисков, он поднес к шее руку с таким видом, как будто его чуть не задушили. Если снова побьет Шамику, он поплатится. Сомневаюсь, что она подаст на него заявление в полицию. Я часто сталкивался с подобной ситуацией, такие мерзавцы редко несут заслуженное наказание.