Всё это завлекает, заманивает ещё юного человека в бесконечную череду вопросов, которые с годами будут только расти в масштабах. Каждый из нас должен становиться лучше, быть совершенным в своём деле и никак иначе. Каждому нужен лучший гаджет, большой дом, идеальная семья. Возможно, это эксплуатация того самого детского соревновательного элемента, созданного, чтобы выявить и подчеркнуть наше отличие от окружающих. Мы все к этому привыкли, не так ли? История с поиском проблем и их решений считается естественным образом жизни для человека, даже залогом его здоровья и крепкой семьи. Современный материальный взгляд на мир – это, безусловно, прекрасно. Так мы ставим себя на высший пьедестал природы, ведь только люди способны мыслить и пожинать плоды своей умственной деятельности.

Наш век – век индивидуальностей. Но каких? Можно ли назвать индивидуальностью набор навязанных желаний и социальный статус? Есть ли в этом сам человек? В движении по спирали мы стремимся заполнить тишину внутри новыми впечатлениями, общением с интересными людьми. Но личность ограничена, а жажду подчинить себе окружающий мир просто невозможно удовлетворить.

Попытки поддержать индивидуальность человека в обществе – не более чем очередной маркетинговый ход, подталкивающий купить что-то отличающее от других. Это внешний слой, призванный подчеркнуть наше внутреннее, усилить иллюзию защиты. Но эту уникальность можно спроектировать так, чтобы создать конфликт. Конфликт, призванный помочь человеку забыть о собственной уязвимости. Не так сложно поселить в сознании мысль, если оно сфокусировано лишь на внешнем и материальном. Не так сложно создать проблему и далее предложить её решение.

У многих порой появляется чувство, что в детстве всё было лучше. Формирование сознания и памяти заводят нас в ловушку прошлого и будущего времени. Но в детстве пока нет рамок, мы существуем в настоящем. Всё вокруг новое, каждое впечатление будоражит неокрепшее тело. Воспоминания о тех моментах кажутся нам ярче, еда вкуснее, запахи сильнее. Возможно, поэтому взрослые любят детей. Любят их за то, как те ненадолго возвращают их в реальность. Ведь они, со всей присущей им непосредственностью, часто помогают нам вспомнить о том, каким нетривиальным, шокирующим и одновременно прекрасным может быть окружающий мир.

Две недели спустя Марк и Анна всё-таки выбрались из своего кокона постоянных забот и отправились в Третьяковскую галерею. Ехать на утренней электричке до вокзала от силы пару часов, поэтому они спокойно расположились в креслах и задремали, периодически просыпаясь на остановках и рассматривая потоки людей на станциях. После тихого, маленького городка с узкими улочками Москва выглядела как огромное, неказистое чудовище. Постоянная спешка, прыжки от одной станции метро до другой, гул автомобилей на широких проспектах. Всё это может быстро утомить, поэтому ребята не тратили время на походы по разного рода достопримечательностям и сразу направились туда, куда запланировали. Совсем другое дело – атмосфера в музеях. Даже несмотря на толпы галдящих школьников, пришедших из местных школ на экскурсии, ощущение от пребывания в подобных местах быстро захватывает своим спокойствием и лёгкой радостью.

Анна отправилась смотреть портреты и делать наброски. Марк, само собой, заранее выбрал пейзажи в качестве главной темы этой поездки. Потратив некоторое время на обход залов, он уже слегка устал и хотел было присесть, но тут понял, что набрёл на выставку работ любимого художника.

Ему очень нравилась картина Шишкина «Рожь». Раньше он видел её только на экране компьютера. Сейчас же перед ним был оригинал любимой работы. По спине пробежали мурашки. Она висела рядом с лестницей и, казалось, особо не интересовала проходящих мимо людей. Что же в ней было такое, от чего Марк замер на месте, ощутил, как слёзы подступают к глазам? Это поле, уходящее в горизонт, разбросанные по пейзажу сосны и сельская дорога. Он задумался и, слегка прикрыв глаза, начал представлять себе это место. Ветер трепал волосы на голове, под ногами едва слышно хрустел песок. Вся накопившаяся боль и печаль ненадолго отступили, давая ему насладиться мгновением красоты. Было во всём этом что-то нереальное, что-то большое. Эта дымка, ласковые цвета неба и облаков, покосившиеся от времени деревья. Но он понимал, что картина привлекает внимание не только благодаря мастерской передаче момента художником. Здесь было что-то личное, значимое и знакомое, доступное только ему одному. Вдруг его накрыло очередной волной воспоминаний, такой внезапной и масштабной, что он даже слегка пошатнулся. Образы и обрывки из детства начали появляться один за другим.