– Милый, и я в смятении, но уверена в успехе нашего мероприятия, поэтому прошу тебя, отбрось сомненья и сосредоточься на том, что буду говорить. Верь, и ты увидишь то, что буду видеть я, и главное, будь просто сторонним наблюдателем и не пытайся каким бы то ни было способом влиять на ход действий, даже если мне, как ты можешь посчитать, будет грозить опасность. Любое вмешательство в моё сознание может погубить всё, к чему мы подойдём и даже более, ты можешь стать моим невольным убийцей. Я верю в тебя, и доверяю тебе, поэтому иду на риск, но он оправдан, ибо сносить происки Верховного жреца уже стало невмоготу.

Увлёкшись указаниями, Наэла не сразу поняла, что своими словами внесла в душу Эура ещё большую тревогу за свою жизнь, в результате чего он окончательно утвердился в неправильности выбранного пути.

– Я отказываюсь от безрассудного поступка. Твоя жизнь, милая девочка, мне дороже тысячи жизней Турона, – твёрдо проговорил Эур, чем положил конец всем разговорам о верховном жреце. – А чтобы день не прошёл впустую, предлагаю выйти на плато и поискать животных с тёплым и густым мехом.

Дальнейшие слова и просьбы Наэлы относительно входа в сознание Турона не возымели на Эура никакого действия. Он был неумолим. В результате она согласилась выйти на плато и уже через минуту с интересом наблюдала за приготовлениями Эура к охоте.

– И с этим ты собираешься охотиться на крупных животных? – Увидев, как тщательно Эур упаковывает бамбуковые трубочки с ядом, обратилась Наэла к мужу.

– Да! Яд мха помог мне добыть пескоплавов, – гордо вскинув голову, ответил Эур.

– Согласна, пескоплавов можно убить ядом мха, но только не травоядных, которые поглощают травы и мох. Тысячелетия адаптировали их к яду всего произрастающего на плато, кроме того, твои трубочки просто застрянут в густой шерсти животных и не поранят их кожу.

– А я об этом не подумал, – ответил Эур, – но у меня есть стрелы и мы может добыть животных с их помощью.

– На плато нет ни одного животного, которое можно было бы поразить стрелами. Звери плато очень велики и стрелы не причинят им ощутимого вреда. От их толстой кожи они будут отскакивать как от каменной скалы.

– И как теперь быть? Из чего в таком случае мы сошьём тёплые одежды? У меня больше нет никаких орудий, с помощью которых можно завалить животных с густым мехом.

– Нам не нужны орудия, главное орудие у меня здесь, – коснувшись указательным пальцем своей головы, ответила Наэла. – Моей мыслью я могу разрушить мозг любого животного. Останется только освежевать зверя и снять с него шкуру. Вот и всё!

– Так просто! – удивился Эур. – Но всё же я возьму трубочки с ядом и лук со стрелами, мало ли что может произойти на охоте. Меры безопасности никогда не бывают лишними.

Перекинув лук и колчан через спину, взяв в руки мешок с бамбуковыми трубочками и другие принадлежности для охоты, Эур направился к выходу из пещеры. За ним последовала Наэла, в её руках была корзина с кремневыми ножами и продуктам, – осенними дарами эдема.

Солнце вскарабкалось на пик своего полёта и с высоты его дарило жизнь расцветшему плато.

– Прекрасный день, но мы идём уже довольно-таки долго, а ни одного животного я ещё не видел, – подойдя к крутому берегу великой реки, проговорил Эур и предложил Наэле присесть на пушистую траву и предаться отдыху с трапезой.

Приняв его предложение, Наэла ответила, что чувствует приближение большого стада копытных зверей, но они по другую сторону каньона и подойдут на видимое расстояние ближе к вечеру.

– По другую сторону!? Но как мы переберёмся туда? – кивком головы указав на противоположный берег, спросил Наэлу Эур. – Это невозможно! Спуститься мы спустимся, но взобраться по отвесному склону на противоположную сторону мы не сможем. И что нам даст их обозрение?