Им, Бёрди и Велизару, было по семнадцать лет, когда у них родился ребенок и они начали жить вместе. Дельцы выдали им новую квартиру в 80 квадратных метров, на том же восьмом километре, где жил Вэл. Этаж был восемнадцатый, но правда окна опять выходили прямиком на соседнее здание. Девушка няньчилась с дочкой и первый год работала из дома по несколько часов в день. Затем декрет кончился и сферийцы предложили ей на выбор полноценную работу. Она выбрала «контроль качества женского цеха номер 53985. Вэл сначала работал на заводе по производству домашних экранов, начальник сказал ему, что через год, возможно, освободится место смотрителя. Прошло пятнадцать лет, но смотрителем Велизар так и не стал. Бёрди из года в год всё больше и больше впадала в депрессию. Первые несколько лет она была увлечена своим ребёнком, играла в мамочку, но чем взрослее становилась Кара, тем больше замыкалась в себе Бёрди. Вот уже и у Кары близился выпускной, совсем скоро она переедет в свой собственный дом и Бёрди останется наедине с Вэлом. Близкими они так и не стали. Они не проводили время вместе и даже не разговаривали. Единственное, что Бёрди постоянно говорила, так это: «Ты сломал мою жизнь, ты обрёк мою дочь на рабство, ненавижу тебя, ненавижу!»

Большую часть времени Бёрди пребывала в депрессии, проклиная каждый свой вздох, проклиная всё, что её окружает. Когда Кара начала взрослеть, то стала спрашивать, почему мама и папа спят в разных комнатах. Бёрди отвечала ей, что их трое и комнат три – каждому своя. Хотя иногда что-то случалось с ней, и она выползала из своей норы, обвивалась вокруг руки Вела и молча лежала. Она не любила его, но иногда была благодарна за то, что он, несмотря ни на что любил её.

Связи с внешним миром у людей в Жирауме не было. Многие хотели покинуть город, но людей не выпускали, мотивируя это тем, что первые поселенцы отдали свои жизни Сфере, а все их потомки автоматически становились продолжателями этого контракта. Потомки первых работников считались не новыми людьми, а тем самым первым предком. Деда Велизара звали Дамир, поэтому его имя стало фамилией для всех его потомков, все они стали бессмертным Дамиром, бессмертным работником. Люди рождались в клетке и покинуть её не могли. Единственным выходом для отчаявшихся людей была смерть. Но не обязательно было ждать до тех пор, пока смерть сама придёт за тобой, нет, её можно было заказать. В первые годы от основания поселения было очень много преступлений и самоубийств и сферийцы, во-первых, тут же запретили всё то, с помощью чего можно было лишиться жизни, а во-вторых, решились на ещё один эксперимент. Ими был создан департамент добровольного ухода из жизни, который помогал двум типам людей. Так те, кто хотел умереть – подавали заявления, ответом на многие из которых, кстати, был отказ, ну а те счастливчики, кому одобряли процедуру, заносились в базу и с радостью ожидали назначенного дня. Другие же, кто чувствовал тягу к жестокости и хотел убивать – выбирали себе жертву из этого списка и, после введения смертельной или одурманивающей инъекции жертве – делали с телом всё что хотели. Зарегистрировавшись как убийца, люди обязаны были работать семь дней, вместо четырёх и это было очень выгодно для дельцов, ведь они одновременно и избавлялись от преступлений в городе и приобретали покорных работников, готовых на всё, лишь бы иметь доступ к законным убийствам и насилию. Были в этой практике и случаи, хоть и не часто, когда жертва отказывалась от инъекций и позволяла убивать себя так, на живую, находясь в сознании, приняв лишь обезволивающее. Такие особенно ценились среди убийц. На одну семью была разрешена одна смерть. Бёрди хотела дождаться выпускного своей дочери и подать заявку на уход. Она бы сама себя давно уже убила, много раз прикидывала разные варианты, но не хотела портить жизнь дочке. Контракт со Сферой у первых поселенцев был пожизненным. Все дети, рождённые в городе, переходили в собственность компударства – так назывались крупные компании, которые выкупали себе земли внутри стран, становясь новым государством со своими законами, не завися от остальных стран. Такие компударства обеспечивали себя работниками, а работники получали всё необходимое для жизни. За самовольное оставление жизни наказание несли оставшиеся члены семьи и будущие потомки до третьего поколения, их ждала более тяжелая работа и ограничение в продовольствии. Бёрди очень хотела, но не могла подставить мужа, ведь с ним страдала бы и их дочь и её будущие потомки.