– Вот это правда. Но не вся. А всего лишь отчасти. Отчасти. Начнём с того, что институт комиссаров существовал во Франции, в годы их революции и гражданской войны. Комиссары существовали в гражданской войне между севером и югом в Америке. Но главная их задача в Красной армии заключалась в мотивации и поддержании боевого духа в войсках, в поддержании приемлемого уровня дисциплины, в строгом соблюдении устава, должного уровня подчинения и субординации. А также для организации культурного досуга военнослужащих.

В кабинет вошла хозяйка.

– Лёва. Пришёл врач.

– Хорошо. Я иду. А ты, Иван Леонтьевич, приходи завтра. А то остался бы у нас. Места хватит. И у нас ты не влипнешь в какую-нибудь историю. Уж пару недель мы тебя потерпим. Правда, Лиза?

– Конечно. И правда, Иван Леонтьевич, остались бы.

– Спасибо. Но очень не хочется стеснять вас.

– Иван Леонтьевич, я понимаю, там какие-то однополчане, сослуживцы, и я тоже не смею настаивать. Но подумай. У нас места хватит.

– Спасибо. Но в крайнем случае я непременно воспользуюсь вашим гостеприимством.

– Ох, Иван, Иван, ты слишком щепетильный. Ну ладно, до завтра.

Спустившись в метро, Иван опять занялся конспектированием. Когда закончил, уехал на вокзал. Ночевал в комнате отдыха. Утром встал рано. Привёл себя в порядок. Вышел на Комсомольскую площадь. Проходя мимо «Гор-справки», заглянул в окошко.

– Девушка, а вас как зовут?

– Аня. С вас три рубля.

Иван подал десять.

– На сдачу скажите, пожалуйста: вы не замужем, и вечером свободны?

– Свободна.

Его окликнул водитель «Победы»:

– Мужчина, кончай клинья бить к молодой, поехали.

– Спасибо. Но у меня режим экономии.

– Я много не возьму. Куда поедем?

– На Грановского.

– Ну, вот и поехали. Поехали. Тебя ведь Ваней зовут?

Иван оторопел.

– Что, не узнал? Не узнал. Ну да, я поправился. Почти толстый. А я тебя сразу узнал. Я ведь в сорок втором у вас на позиции заночевал. Одиннадцать лет прошло. Ты не изменился.

– Э. Погоди-погоди. Паша?

– Ну наконец-то! Здоро́во. Рад увидеть тебя живым.

– И я тоже. Здоро́во. Да, немногие вернулись с поля… Твоя машина?

– Конечно нет. Я вожу одного начальника. Но подхалтуриваю малость. Ты откуда приехал? Издалека?

– С Сахалина.

– Ого. Занесло тебя, однако. А здесь-то чего?

– В главке пытаюсь выбить деньги на строительство круговорота в паровозном депо.

– Войну на Сахалине закончил?

– Нет. Вот тогда, на следующий же день, там, под Ржевом.

– А я так всю войну за баранкой провёл до самого Берлина. Начинал с полуторки, а потом уже были «Виллисы», «Доджи», и «Студибекеры». А, чёрт! Откуда ты взялась, бабка! Чёрт! – Он достал бутылку водки и сделал несколько глотков.

Подошёл милиционер.

– Прошу проследовать за мной.

– Я не могу. У меня времени нет. Я везу большого человека к своему начальнику. И потом, я выпивши.

– Хорошо, хорошо. Если всё так, как есть, то вы продолжите ехать. Но мы должны всё зафиксировать, составить протокол.

– Я тоже должен с вами? – спросил Иван.

– Конечно, вы же свидетель.

– Это не будет очень долго?

– Не беспокойтесь. Мы уложимся в пятнадцать минут.

– Давайте я сяду за руль. – Милиционер потеснил водителя. Иван пересел на заднее сиденье. Через несколько минут они остановились у опорного пункта. Вышли. Поднялись на крыльцо. Прошли по коридору. Вошли в кабинет.

Водителю предложили дыхнуть.

– Дыхни. Выпивал?

– Да. Было. Вчера и сегодня опохмелился чуток.

– Хорошо, – сказал милиционер. – Вы ничего не желаете добавить? – Он повернулся к Ивану. И закончил: – Хорошо, что бабка даже сознание не потеряла. Вот здесь подпишите. Ну, вот и всё. Счастливого пути. Удачи. Но учтите, что в правительстве идёт разговор о законе, по которому наличие алкоголя в организме будет не смягчающим, а усугубляющим фактором при рассмотрении деталей дорожно-транспортных происшествий и выяснении меры виновности водителя. Всё. Вы свободны.