– Фарид!

Главарь небольшой банды ответил:

– Здесь! Кто ты?

– Я – Маулави! Не узнал?

– Сейчас узнал! Мы выходим к вам!

– Поторопитесь, уважаемые, Абдель Аль Яни приказал доставить вас к нему как можно быстрее!

– Хорошо! Мы идем!

Четверка боевиков поднялась к конному отряду. В нем было восемь лошадей и четыре всадника.

Поздоровались и тут же, оседлав скакунов, направились по равнине на север. Мешок с головой сержанта Дайро болтался в ногах Фарида.

Главарь диверсионной группы скакал рядом с Маулави.

Последний спросил:

– Американцы сильно неистовствовали?

– Ты о чем?

– Ну, прочесывали местность?

– Возле реки их не было!

– И вертолетов?

– И вертолетов!

– Странно! Мы предполагали, что они будут бесноваться.

Фарид ухмыльнулся:

– Неверные, может, и бесновались, когда нашли свой мертвый патруль, но Аллах помог нам. Пыльная буря сделала свое дело, сначала задержав их на своей базе, затем надежно скрыв наши следы.

– Так они даже в Халат не сунулись?

– Не знаю, Абдур, но скорее всего нет. Мы бы от реки слышали их присутствие. Но все было тихо!

– Да, операцию вы провели отменно! Абдель наградит вас!

– Ты же знаешь, Маулави, я воюю не за награды! Я мщу чужеземцам! Всем неверным, пытающимся диктовать, по каким законам нам жить!

– Э-э, Фарид, так ты и от денег откажешься?

– От денег только безмозглый отказывается. У меня семья, большая семья, ее надо кормить. Но воюю я, повторяюсь, не за награды и деньги! То, что дают, принимаю! За выполненную работу. А если представится возможность перерезать чужеземцу горло, сделаю это бесплатно. И с удовольствием. И чем больше неверных мы прирежем, тем меньше останется у них желания оставаться на нашей земле!

Маулави после некоторого раздумья произнес:

– Я понял тебя, Фарид! Ты великий воин! – И предложил: – Может, сделаем привал? Разведем костер, согреем чаю?

– Ханка есть?

– Есть! И анаша есть! Отборная, индийская!

– Хорошо! Устроим привал!

Небольшой костер всадники Маулави разложили быстро, благо вокруг было полно сухих и корявых ветвей саксаула.

Вскипятили воду, бросив в нее несколько щепоток крупных листьев.

Откуда-то появилась кошма и пиалы.

Фариду чашку подал сам Маулави:

– Прими, уважаемый, чай хороший, зеленый, как ты просил, с ханкой!

– Спасибо! Присоединяйся!

Афганцы сели в круг, молча занялись чаепитием, некоторые сопровождали его шипящими затяжками дыма анаши с воздухом.

Через полчаса продолжили путь.

В Уразган, по афганским меркам считавшийся городом, конный отряд прибыл к семи часам. Его ждали. Ворота крепкого каменного дома, что стоял на окраине селения, раскрылись, как только по улице застучали копыта лошадей. Отряд въехал во внутренний дворик. Спешился. К Фариду подошел Абдур, личный помощник и хранитель покоя самого шейха Абдель Аль Яни.

– Ассалом аллейкум, уважаемый Фарид!

– Ва аллейкум ассалом! Как чувствует себя наш достопочтенный саиб?

– Все хорошо, Фарид! Как ты, твои люди? Сильно ли измотал дальний путь?

– Нет, Абдур! Мы имели возможность отдохнуть!

– Тогда тебе следует подняться к саибу. А твоими людьми займется прислуга. Всех накормят, предоставят возможность помыться, сменить белье и отдохнуть.

– Хорошо, Абдур! Идем к хозяину!

Помощник руководителя крупного террористического центра вошел в дом первым. За ним, оставив за порогом оружие и сняв сандалии, взяв в руку холщовый мешок, последовал Фарид – командир одного из подразделений этого центра. Личность не столь значимая в террористическом мире, но и не пешка на чужой доске.

Поднявшись на второй этаж, вошли в большую комнату, обставленную, как ни странно, в европейском стиле.

Абдель Аль Яни являлся выходцем из богатой арабской семьи. Владел очень приличным состоянием. На него работали десятки нефтяных скважин Саудовской Аравии и Кувейта. В свое время он получил отличное образование в Великобритании, в совершенстве владел несколькими европейскими языками. Поэтому рабочие кабинеты в многочисленных своих поместьях Афганистана предпочитал выдерживать на западный манер, оставаясь при этом истинным мусульманином, свято соблюдая все обычаи и религиозные обряды. Абдель был сложным человеком. Обеспеченный во всех отношениях, он мог бы спокойно жить в любой процветающей стране мира, наслаждаясь комфортом и роскошью. Но вместо этого сын шейха посвятил себя священному джихаду – войне с неверными. Что предопределило этот выбор, не знал никто. Возможно, не знал и сам Абдель, но он его сделал и следовал ему.