– Не прибедняйся. – Я взял из хрустальной вазочки печенье и надкусил. – Голодать ни ты, ни Таня не будете. С вашей внешностью всегда можно заработать деньги.

Нож у Лены в руках застрял в торте.

– Так! – сказала она с преувеличенным удивлением и подняла голову. – Это что же, ты советуешь нам с Таней идти на панель?

Я поперхнулся крошкой печенья и стушевался.

– Я вовсе не это имел в виду. Есть много других способов делать деньги на внешней привлекательности. Например, стать фотомоделью…

– А-а! – Лена сделала вид, будто догадалась о чем-то, и посмотрела на Таню. – Поняла!.. Это он в такой форме пытается сделать нам комплимент… Нет, Дима. – Казанцева снова взялась за торт. – Для меня эти понятия однозначны – торговля своим телом. Это не для меня. Но и существование от получки до получки – тоже удел людей непрактичных. Я мечтаю урвать от жизни сразу большой куш. Открывай-ка шампанское.

Злясь на Лену за то, что она выставила меня полным дураком перед незнакомой девушкой и вообще была сейчас здесь лишней, я взял бутылку и начал вертеть на пробке проволоку. Она никак не отворачивалась.

– Ну и вышла бы замуж за миллионера, – сказал я, скрывая раздражение. – Вон их нынче сколько развелось.

– И это не мое, – Лена закончила раскладывать торт и один за другим посмотрела на свет фужеры. Все они были чистые. – Я привыкла ни от кого не зависеть, всего в жизни добиваюсь сама. К тому же потеря свободы для меня равносильна потере девственности, и в том и в другом случае утрачиваешь ореол неприступности и уважение сильной половины человечества. – Казанцева широко улыбнулась мне. – Любимый мужчина начинает просто попирать тебя… Вы уже познакомились? – спросила она девушку, которая, закинув ногу на ногу, с вежливым вниманием слушала наш диалог.

Накручивая на палец локон, Таня с улыбкой ответила:

– Познакомились. Дима успел экстравагантно представиться.

– Ну, и как он тебе? – в голосе Казанцевой появилась некоторая фамильярность, она говорила так, будто меня не было в комнате.

– Произвел впечатление, – в тон ей ответила Таня.

– Я тоже от него без ума, – продолжала подтрунивать Казанцева. – Классный мальчик. И журналист талантливый, а какие статьи пишет – закачаешься. Правда, из его опусов еще ничего не напечатали.

Мне было обидно, что Лена пригласила меня в качестве объекта для насмешек, на языке вертелась колкая реплика, но бедро Тани приятно согревало мое бедро, и я мстительно молчал. Наконец я «взорвал» бутылку шампанского и стал разливать «кипящий» напиток в фужеры.

– Напрасно смеешься, – сказал я с наигранной веселостью. – Между прочим, завтра у меня первое самостоятельное задание редакции.

– Да ну! – озорно повела своими диковинными глазами Лена. – И какое, если не секрет?

С тайной гордостью я заявил:

– Буду писать очерк о работе городского Управления внутренних дел.

– Ого! Вот это уже серьезно. – Лена все еще говорила так, будто я полный идиот. Казанцева подняла фужер с шампанским: – Предлагаю выпить за начало блестящей карьеры!

Раздался звон фужеров, мы выпили. На этом дифирамбы в мою честь иссякли, и женщины заговорили на волнующие только их темы:

– Ах, какое у тебя платье!

– А ты знаешь сколько стоит?!

– Что ты?!

– Это еще что! Я недавно такие трусики отхватила. В институте все подруги ахнут!

И дальше в том же духе. Казалось, Таня не обращает на меня никакого внимания, но когда она перекидывала водопад волос со спины на грудь и я случайно поймал ее шальной взгляд, мне стало ясно: все ее движения, жесты, мимика, особые нотки в голосе – все, что она делала, это для меня. Я задохнулся – никогда и никого раньше я так не обожал.